Она была не права.
В течение следующих восемнадцати часов никто из них так и не отправился спать. Энрике провел все это время в библиотеке, и Лайле пришлось принести туда его подушку и одеяло. Гипнос не выпускал из рук бокал с вином, обмениваясь сообщениями со своими шпионами и стражниками. Зофья тем временем, полностью оправдывая свое прозвище, проводила день в лаборатории под плотным слоем дыма. А Лайла… Лайла поддерживала в них жизнь. Ее руки были постоянно заняты работой: она наливала чай, предлагала еду и массажировала их уставшие головы. Ее улыбка всегда оставалась спокойной и понимающей.
Так прошло два дня, и теперь они с волнением ожидали полуночи.
Вдалеке от блеска и роскоши на грязные улицы опускалась ночь. Нищие разошлись по своим углам, а вдоль дорог рыскали тощие кошки. Северин и Лайла шли рядом, опустив головы в надежде избежать любопытных взглядов. Катакомбы никогда не представляли для Северина какого-либо интереса. Он знал, что это – подземный склеп, где нашли свое последнее пристанище миллионы людей. Там смешались кости герцогинь, аристократов, жертв чумы и тех несчастных, чьи головы откусили острые зубы гильотины. Бесконечное количество безымянных останков заполнили собой жуткие коридоры и арки, построенные из ухмыляющихся черепов и треснувших челюстей.
Лайлу пробирала дрожь. Она медленно сняла перчатки и дотронулась до металлического забора, окружавшего вход в катакомбы. Она закрыла глаза и уверенно кивнула. Ру-Жубер был здесь. Северина наполнила отчаянная решимость. Он вспомнил мифы о подземном мире, которые слышал в детстве. Историю об Орфее, который посмел оглянуться и потерял все. Он не допустит такой глупой ошибки. Он спустится вниз и вернется на поверхность, не потеряв ничего, кроме времени. Северин тяжело сглотнул и шагнул на лестницу, ведущую вниз. Над его головой растянулась надпись, вырезанная на камне:
Arrète! C’est ici l’empire de la mort.
Остановись! Это царство смерти.