Лайла расстегнула первую пуговицу его рубашки и положила руки ему на грудь.
– Ладно. Я обещаю, – хрипло сказал он.
Лайла наклонилась к нему, и ее темно-алые губы остановились в нескольких сантиметрах от его лица.
– Хорошо, – сказала она.
Северин почувствовал, как что-то обожгло его кожу. Он зашипел и посмотрел на ее руку, унизанную браслетами, которые на самом деле оказались запаянными металлическими проволоками, сотворенными из того же материала, что и клятвенные метки. Теперь его собственное обещание было выжжено у него на руке. Ожог болел всего несколько секунд, прежде чем металл растворился у него под кожей.
– Я научилась не доверять твоим словам, – сказала она. – Поэтому мне пришлось принять меры предосторожности.
– Как…
– Я училась у лучших, – она улыбнулась и потрепала его за щеку.
Он поймал ее за запястье.
– Нужно быть осторожнее со своими обещаниями, – сказал он низким голосом. – Ты хоть поняла, какой контракт только что заключила?
– Я прекрасно понимаю, что делаю, – прищурилась она.
– Неужели? Потому что ты только что согласилась проводить каждую ночь в моей постели на протяжении следующих трех недель. Я еще напомню тебе об этом, можешь не сомневаться.
– Я и не сомневаюсь, Majnun, – мягко сказала Лайла. – Уверена, мое присутствие не станет для тебя соблазном. Ты даже сможешь целовать меня время от времени, чтобы все поверили в наш маленький спектакль. Ведь это ничего не значит, помнишь?
Она соскочила с кровати и направилась к двери.
– С днем рождения, Majnun, – сказала она, перед тем как выйти. – Спи крепко.
Той ночью он так и не смог сомкнуть глаз.
Гипнос торопливо спускался по лестнице «Эреба».
На улице стоял мороз, а все камины тушили на ночь: это значило, что матриарха Дома Ко́ры ждал во всех смыслах холодный прием. Она крепко укуталась в меховую накидку и не спешила ее снимать. Гипнос понял, что сегодня отделается коротким визитом.
– Зачем вы приехали посреди ночи? – устало спросил он.
Даже если ее оскорбил его неприветливый тон, она не подала виду.
– Скоро начнется Зимний Конклав.
– Да что вы говорите, мадам. К вашему сведению, у меня тоже есть календарь.
Она облизала губы и покосилась на дверь.
– Ваш друг, месье Монтанье-Алари… вы уверены, что он больше не попросит нас провести тест на право наследия?
Гипнос нахмурился. Никто не мог с уверенностью сказать, что придет в голову Северина в следующий момент. Возможно, он попросит об этом снова. В прошлый раз он отказался из-за довлеющего над ним горя. Пройдет время, и он может решить, что снова хочет вернуть свое наследие.