– У тебя холодные руки, – сердито сказала она. – Какой же из тебя любовник, с такими-то руками?
– Настолько хороший, что никто не обращает внимания на холод его рук.
Он хотел пошутить, но его голос прозвучал слишком грубо. Лайла повернулась в кресле, и его взгляд инстинктивно опустился на ее алые губы. Девушка наверняка собиралась в спешке, потому что уголок ее рта был покрыт сахарной пудрой. Она слишком увлеклась готовкой и забыла про время? Или сделала это намеренно? Был ли этот сахарный след на ее губах приглашением, которое она для кого-то оставила?
Внезапно его рабочий стол залил яркий красный свет, заставляя их оторваться друг от друга.
Лайла вздрогнула от неожиданности. Ее рука прочно прилипла к краю стола.
– Я случайно до него дотронулась.
Рабочий стол Северина был сотворен так, чтобы отвечать только на его отпечатки. Если кто-то другой прикасался к нему, он немедленно прилипал к поверхности. Северин опустил руки на стол, красный свет померк, и Лайла смогла оторвать руку от поверхности. Северин молчал, не зная, что ей сказать.
– Слово, которое ты ищешь, Majnun, это «спасибо», – сказала Лайла, поднимаясь с кресла.
Она направилась к выходу. Перед тем как прикоснуться к дверной ручке, она потрогала свой чокер. Ее сотворенный головной убор раскрылся во всей своей красе, и маска скрыла выражение лица. Северин снова уселся за свой рабочий стол.
Слово, которое ты ищешь, Majnun, это «спасибо».
Лайла была права почти всегда – в этом он не признался бы ей даже на смертном одре.
Но сегодня она все-таки была не права.
Лайла начинала паниковать.
Во-первых, до ее выступления во Дворце Сновидений оставался всего час. Во-вторых, она не забрала в ателье свой новый наряд. В-третьих, она не могла найти свой сотворенный чокер: павлиний головной убор скрывал ее лицо, и без него ее могли узнать.
Лайла отбросила одну из множества подушек, лежавших на ее кровати, и встряхнула прозрачную ткань балдахина.
– Где же он? – сказала она вслух. – Ты его взял?
– Почему я вечно во всем виноват? – возмутился Тристан.
Он лежал на животе, на полу ее спальни, положив подбородок на одну из ее подушек. Тристан был занят тем, что очень кропотливо выставлял всю коллекцию духов Лайлы в ряд перед собой. Все бутылочки были прекрасно знакомы хозяйке комнаты, кроме одной: стеклянной сферы с черными камешками внутри.
– Мог бы и помочь, – проворчала она. – Что ты вообще здесь забыл? У тебя есть своя комната.
– Я исследую, – ответил он.
– Можешь исследовать где-нибудь в другом месте?
– Если я пойду в лабораторию к Зофье, она попытается дать мне урок по математике. Если отправлюсь в кабинет Энрике – получу лекцию по истории.