– Красавец. Но подожди, ты же танкист?
– Был зенитчиком, танкистом, артиллеристом, миномётчиком, даже подводником, в одном боевом походе участвовал, правда, не потопили ничего, но страху, когда на нас глубинные бомбы сбрасывали, натерпелся. Теперь вот решил лётчиком стать. И стал, истребителем. На фронт меня не отправят, ограниченно годный, буду летать в полку ПВО, по ночам бомбардировщики перехватывать, «ночник» я. Учился этому несколько месяцев… Так ты Анну позовёшь?
– А что случилось? Ты почему так долго пропадал? Я у Ани спрашивала, а она только плачет, – забросала меня вопросами Даша, даже не делая попытки стронуться с места.
– Это наши дела. Поторопись, ЗАГС работает не бесконечно, нужно съездить и развестись. Собственно, я только из-за этого и приехал, взяв увольнительную. Нужно успеть, я отбываю на днях в другой город, который буду защищать.
Кроме нас, в рекреации хватало народу, и все делали вид, что им как будто тут и надо стоять, и активно грели уши. Мне-то пофиг, а Дарья их наконец заметила и отвела меня к стенке, где тихо спросила:
– Почему вы поссорились? Может, помиритесь? Аня тебя любит, она часто по ночам плачет, я-то слышу.
– Это не обсуждается. Решение я не изменю и ничего иметь общего с Анной не хочу.
Даша покусала нижнюю губу, что выглядело очень эротично, я же в это время поздоровался за руку со знакомым врачом, проходящим мимо. А Дарья задала другой вопрос:
– Почему ты такой загорелый?
– На юге полгода жил, на Черноморском побережье. Я в Сочи домик купил, понравилось на море жить… Так ты Анну позовёшь или мне кого другого попросить?
Даша кивнула и пошла за Анной, посоветовав мне серьёзно подумать. А я вышел на крыльцо и там, среди курильщиков, заметил знакомое рыло Евгения. Он раздобрел, заматерел, старшим военфельдшером стал и сейчас, тоже увидев меня, нахмурился, но взгляд не отводил. Подходить к ним я не стал, стоял на крыльце, дыша свежим воздухом и изредка здороваясь со знакомым, говоря, что с делами у меня неплохо. С парой знакомцев подольше поговорил, узнавая новости госпиталя за последнее время. Вот машину мою за стеной людей, что рассматривали её, даже видно не было. Иногда звучал сигнал, пробовали, видать.
Анны я не дождался, странно, что до неё слухи не дошли о моём появлении, а вернулась Дарья в сопровождении молодой девицы, тоже, похоже, медсестра и тоже сержант.
Судя по довольному виду Дарьи, меня ожидал сюрприз.
– Здравствуйте. Меня зовут Фрося Антонова, я руковожу комсомольской ячейкой в нашем госпитале, – представилась незнакомка. – Как вы, товарищ капитан, боевой командир, орденоносец, комсомолец, лётчик, и решились на такое преступление, как развод? В советском обществе это очень порицается. Я, как глава нашей комсомольской ячейки, не дам свершиться этому преступлению. Весь наш коллектив меня поддержит.