Ну вот, начало положено. Осталось дождаться прибытия эшелона с МиГами, и, как их доставят на аэродром, можно начинать. А «спитфайров» нужно набрать побольше под видом их уничтожения, машина мне понравилась, и кабина просторная, может, ещё что из бомбардировщиков возьму. Однако сначала узнаю, что это за машины. А этот истребитель нужно вернуть, он полковнику принадлежит. Она неплохо собрана, почти как на ручной сборке, но серийная.
Солнце почти зашло, когда спит под моим управлением докатился до конца взлётной полосы и за мной садилось сопровождавшее меня звено. Остановившись, я довольно улыбнулся, открывая фонарь и выбираясь на крыло. К счастью, здесь не было русской привычки поздравлять со сбитым, выражая радость хватанием и подкидыванием в воздух. Просто лыбились и хлопали по плечам, так выражая свою радость. А до этого рожи кривили, сволочи лицемерные. Ну и руку жали. Уж это я выдержу. Сопровождавшие меня лётчики были в восхищении и в не меньшем недоумении, описывая всем, кто пожелает слушать, как я поднялся на невозможную высоту на спите полковника и сбил-таки немца. Они этого не видели, всё происходило вне пределов видимости с аэродрома, а сопровождение и наблюдатели с земли сообщили. Так что радость была. Потом нас пригласили в местную столовую. Я уже сдал всё, что мне выдали, парни, пока я был на вылете, отнесли мои вещи в казарму, где нам выделили общую комнату, тут также и мужики из наркомата проживали, один точно докладчик от разведки, или других служб.
В столовой я ел не особо охотно, так, пробовал разные блюда, и понял, что английская кухня мне точно не нравится. Я и раньше это подозревал, когда жил здесь, а теперь убеждён. У них кухня если не худшая в мире, то где-то в хвосте, я в этом уверен. Мы успели поесть, дважды выпить вина за победу и за сбитого высотника, дальше потихоньку начали знакомиться с английскими лётчиками. Я держался в тени, не выказывая особого желания это делать. А тут сообщение, позвонило командование, хочет видеть того, кто сбил высотника. Там уже известно, что это русские. А полковника изрядно перекосило от этого. Внешне он не показывал, но я видел: жуть как злился. После посадки тот спит, на котором я летал, сразу утащили в ангар, где когорта инженеров и техников начали его осматривать и ничего не нашли, о чём тут же доложили полковнику. Сейчас только что вернулся лётчик, который поднимал эту же машину, и сообщил, что на ней с трудом поднялся на одиннадцать девятьсот, и всё. Мотор захлёбывается. Он и направил ко мне своего адъютанта с приказом напоить меня и выведать, как я это сделал.