Коромыслов подошел к одной из бандитских машин и увидел в ней небольшую корзинку. Открыв её, он нашел в ней небольшого котенка, серой масти, и рыжего цвета беспородного щенка. Федор бережно положил обоих животных к себе за пазуху. Потом он некоторое время еще находился на месте события, но вскоре высокие чины из ОГПУ приказали всем, кроме своих прямых подчиненных покинуть двор института. Федор попрощался со своими товарищами и сел в свой автомобиль. Вздохнув радостно, он нажал на газ и отъехал от места побоища.
— Что так крутенько то? Всех до одного положили и никаких разговоров. Странно как-то — сказал Нэпман. — Обычно вроде с бандитами ведут переговоры. Сложите оружие, мол, сопротивление бесполезно, вы окружены, если не сдадитесь, вы будете уничтожены, а тут ничего такого. Сразу без разговоров всех убили.
— Да, странно. Я как доложил о готовящемся нападении, о том, что в руках у бандитов бывший директор секретного института, так начальник сразу с ГПУ по телефону переговорил и те посчитали это своим делом. Не стали мы своих людей поднимать. От нас только я и еще несколько человек из комендантской команды и приняли участие в данной операции. А ГПУ получило приказ от своего руководства буквально перед самым началом операции в переговоры с бандитами не вступать, уничтожить их всех без разбору, в плен никого не брать. Такие дела. Сейчас вторая группа бойцов истребляет всё живое на бандитской базе. Так что с бандой Гришки Черного покончено окончательно — сказал Федор. — Это наша большая победа!
* * *
В кабинете руководителя губернского ОГПУ совещались втроем: сам начальник губернского ОГПУ Шмеерслегер, и два его заместителя Белоконь и Завешвилли. На столе перед ними лежала папка с грифом «Секретно». Это было личное дело участкового Федора Коромыслова.
— Вы проверили весь период работы Коромыслова в милиции и в комендатуре нашего города? Не нашли ли вы каких либо неясных и подозрительных моментов в его работе? — обратился Шмеерслегер к Завешвилли.
— Проверил. Проверка подтвердила, что он везде на самом лучшем счету. Отличный работник. Член партии. Замечаний и нареканий по работе не имеет. Имеет боевые награды. Абсолютно вроде бы наш человек — отвечал заместитель.
— Я тоже еще раз просмотрел его личное дело, все его отчеты, и каких-либо неясных мест не обнаружил. Впрочем, в нашей работе надо всегда быть подозрительным, причем по отношению к каждому. Пока нет оснований подозревать его. Могли ли завербовать его контрреволюционеры?… Не знаю… Не уверен, что так. Но, как вы знаете, поступило распоряжение из Москвы от высшего руководства провести ликвидацию всех людей, каким либо образом причастным к банде Григория Черного. Особенно это стало важным после того, как было принято решение о закрытии секретного института и проведения операции по уничтожению всяческих следов деятельности объекта Шавки-14. Это решение было принято лично товарищем первым. После того, как стало известно о попытке захвата института преступными элементами. Секретность проведения всей этой работы мы должны обеспечить на самом высоком уровне. Так что мы должны вычистить всех людей имевших хоть какое-то отношение к работе секретного института и к банде Григория Черного.