Да, кстати, с Максом произошло-о, Боже, какое несчастье! — мальчик попал в больницу с нервным срывом, а последние два дня попросту мучился от кошмаров. Интересно, а я тут при чем?
— Вы обвиняете меня в том, что ваш сын лечится сейчас по причине плохого сна?
Стою и думаю: а у кого из нас двоих едет крыша?
— Ты внушила ему сводящие с ума мысли и довела к тому, что мой сын свихнулся! — продолжил орать «большой человек», а я в ауте. Может это у них семейное? Ну в смысле склонность к стенам психушки…
— Андрей Борисович, ну подумайте сами — ваш дом стоит в трех кварталах от моего и находится под круглосуточной охраной, как я могла применить гипноз к Максиму Андреевичу?
Да, шеф всегда был немного повернут на всякого рода мистике, но это уже явный перебор, я считаю, обострение паранойи!
— Он приезжал сюда, — прошипел изверг.
— И был всегда рядом с вами, — закончила я, а сама задумалась. Ведь да, действительно приезжал и над девушкой бедной опять издевался. в субботу я провела воспитательную беседу с ним — избалованный и хамовитый парень повадился в последнее время терроризировать Ниночку, нашего бухгалтера. Молоденькая совсем, только после института, девченка уже не знала куда деваться от настойчивых ухаживаний этого представителя «золотой молодежи», а грубо послать боялась — все же сын нашему главнюку, а терять работу не хотела.
А сыночек стал позорить ее по всему офису, мол, юбкой крутит, на чувства не отвечает — с другими спит, а ему не дает. Теперь парень возжелал сломить бедняжку: «хочу, чтобы страдала так, как я страдаю, что бы и никто и не взглянул на нее после, а я подберу. Отдастся, куда денется!» — услышала я как-то раз эти слова, а в субботу Ниночку шеф из-за чего-то уволил и во мне что-то вдруг лопнуло.
Помнится я тогда не выдержала и ляпнула этому пижону: «да чтоб тебе на старухе противной жениться и любовниц не было!» — и такую классную картину в тот момент представила… А Максим про Марину будто бы и забыл — развернулся и так молча, со стеклянным взглядом ушел. Но этот случай на прошлой неделе ведь ничего не значит, верно?
— Уволю! — предьявил шеф последний довод.
— Не докажете, — решила немного понаглеть, — к тому же, я ценный сотрудник.
— Уволена. — со злостью припечатал Борисыч, с ненавистью глядя на меня. — Я давно понял, что у тебя, Левина, глаз плохой.
— Что, простите?… — потерянно произнесла я.
— Я. Сказал. Вооон! — в гневе подскочил директор с места. — Расчет получишь завтра — пошла прочь!
Развернувшись, я выскосила из кабинета, напоследок шарахнув дверью. За ней послышался звук удара и что-то большое и грузное свалилось. Не устояла все же статуэтка…