Бойцы относились к Герману с особым уважением. Он был исключительно обаятельным человеком и, бесспорно, талантливым командиром. «Хлопец рожден управлять боем», — любовно говорил о Германе Литвиненко.
В послевоенные годы мне приходилось слышать от некоторых партизанских командиров, знавших Германа непродолжительное время, такие характеристики Александра Викторовича, как «безумно храбрый», «горячий до безрассудства». Все эти звонкие эпитеты не имели ничего общего с характером нашего «главного разведчика», а впоследствии и командира. Да, Герман был храбр, но его храбрость основывалась на мудрости зрелого воина. Он всегда тщательно и весьма осмотрительно готовился к боевым операциям — будь то налет на охрану небольшого железнодорожного моста или сражение с целой карательной экспедицией. Решительности и хладнокровию Германа в бою могли позавидовать командиры самых высоких рангов.
Вот с какими людьми свела меня судьба глубокой осенью 1941 года. В течение небольшого срока все группы партизанского отряда имени Чкалова влились во 2-ю Особую. Последним из чкаловцев в бригаду попал Сергей Дмитриевич Пенкин. При переправе через Ловать он обморозил ноги и вынужден был остаться в одной из деревень подлечиться. Литвиненко назначил Пенкина начальником особого отдела бригады.
Получил и я неожиданное для себя новое назначение. Как-то рано утром меня и Логинова вызвали в штаб. Нас встретил комиссар. Поздоровавшись, приказал:
— Вы, товарищ Логинов, идите к комбригу. Он вас ждет. А с вами, Михаил Леонидович, хочу об одном деле потолковать.
Что, думаю, за дело? Казалось, обо всех делах отряда переговорено. Зашли мы в соседнюю комнату. Усадив меня напротив себя, Терехов начал расспрашивать о том, как чкаловцы привыкают к новым условиям. Чувствуя, что вызвали меня в штаб по какому-то другому важному вопросу, я отвечал невпопад. Заметив мое волнение, комиссар без обиняков предложил:
— Как вы смотрите, товарищ Воскресенский, на то, чтобы возглавить политотдел?
— Какой политотдел?
— Мы еще не завершили до конца организацию нашего соединения. Решено в бригаде создать политотдел, а вас назначить начальником его.
— Меня? Так ведь я в армии был рядовым. Да и членом партии стал только в начале этого года.
— Не боги горшки обжигают, — отрезал Терехов. И уже мягче добавил — Справитесь, Михаил Леонидович, обязаны справиться.
Я согласился.
Вечером мы выступили в поход. Грязные космы туч нависли над лесом. Повалил снег. Кони и повозки вязли в расплывшейся проселочной дороге. Идти было тяжело. В последний раз я шагал рядом с бойцами родного отряда. Утром следующего дня мне предстояло начать организовывать работу политотдела бригады. А с чего ее начинать? До этого провел я всего лишь несколько бесед в деревнях Невельского района, оккупированного фашистами. Вот и весь мой опыт агитатора.