Исаев вынул из кармана фашистскую газетенку, издаваемую в городе Дно на русском языке, и, копируя диктора, с немецким акцентом прочел: «Красные же партизаны это — зверье, остервенелое, головорезно-отважное, преступное, ненавидящее все, что только не Советская власть, коей они преданы с фанатичностью янычар… Они сами ищут боя и каждый из них сам по себе политрук».
— Го-ло-во-резно-отва-жное, — по слогам повторил Герман. — Не очень грамотно и не умно, а вот «сам по себе политрук» — почти верно. А наш Воскресенский все обижается — подавай ему политруков.
Зимние операции
В плане Ленинградского штаба партизанского движения о действиях партизан в зимний период 1942/43 года третьим пунктом было записано: «3-й партизанской бригаде (тов. Герман) дислоцироваться в Порховском районе. Диверсионную работу проводить в Дновском, Порховском, Карамышевском, Славковском и Новосельском районах. Главное внимание сосредоточить на железнодорожном участке Псков — Торошино — Новоселье, Карамышево — Порхов — Дно и на участках шоссе Псков — Подборовье — Цапелька, Карамышево — Порхов». Штаб требовал «воспрепятствовать переброске живой силы, техники, вооружения, боеприпасов, горючего и продовольствия к линии фронта путем организации систематических железнодорожных катастроф, подрыва мостов, уничтожения придорожных линий связи, организации нападений из засад на обозы и транспорты противника».
Нелегко было решать эту боевую задачу. Генерал Шпейман увеличил число гарнизонов в районе железных дорог почти вдвое по сравнению с прошлой зимой. Не хватало подчас нам и взрывчатки. Не было донесения, посланного в штаб в Ленинград или в опергруппу в Валдай, где Герман не просил бы боеприпасов.
Мы делали все возможное, чтобы выполнить приказ штаба. Ежедневно Герман посылал группы партизан для диверсий на вражеских коммуникациях. Бойцы проходили по тридцать — сорок километров и редко возвращались, не выполнив задания. В один из метельных декабрьских дней группа Загребина взорвала вражеский эшелон в двух километрах юго-западнее города Порхова. Состав был большой — тридцать пять груженых вагонов. Группа Меньшикова пустила под откос в районе станции Подсевы полутоварный-полупассажирский воинский поезд. Было разбито сорок четыре вагона.
Если выполнение какой-нибудь операции срывалось, Герман не принимал никаких оправданий, винил всегда командиров отрядов и особенно штабных работников.
— Не удалось взорвать или не сумели? — сердито выговаривал он Крылову. — Чего больше: первого или второго? Учить людей нужно подрывному делу в условиях снежных заносов. Зима — это тебе не лето и осень, когда «подпалыв и тикай».