Лацерт не спал, поджидая. Оружие пришлось сдать, но злость осталась при мне. Ни слова не говоря, сходу набросилась на него. Била наотмашь, со всей силы. Со слезами на глазах, вымещая боль от черной безысходности. Лацерт ушел в глухую защиту, улыбаясь мне тепло и радостно. Словно только этого и ждал. Ждал, зная, что я приду. От этого становилось еще хуже. Он не давал ударить себя, не давал разрядки. Лишь еще больше добивал, успокаивая.
— Тварь! — выкрикнула из последних сил и рухнула на колени. Меня всю трясло, рыдания душили.
Теплые руки бережно обняли, притянув спиной к груди лацерта. Хватка у него была крепкая, вырваться не получалось.
— Чего тебе надо от меня, сволочь? — в который раз спросила, готовая биться головой о стену.
— Только ты, С-с-с-алли. Ты с-с-сама не понимаеш-ш-шь как ценна, — тихо шептал лацерт, все теснее прижимаясь, чуть укачивая.
— С-с-с-алли, ты поймеш-ш-шь потом, чуть позже, не с-с-сейчас-с-с. С-с-сейчас-с-с ты не с-с-сможеш-ш-шь понять, хоть и пытаеш-ш-шься. Еще рано. Ты вс-с-спомниш-ш-шь и пойме-ш-шь, обещаю. С-с-салли, с-с-слушай меня. Ус-с-слышь мой голос-с-с, подчинис-с-сь…
* * *
Я вновь ощутила себя в темноте, которая не хотела отпускать, но кто-то усиленно дергал за плечо, зовя меня по имени:
— Сс-с-алли, прос-с-снис-с-сь. С-с-салли.
Раскрыв глаза, долго не могла хоть что-то разглядеть. Размывчатая пелена с трудом спала с глаз, и я увидела, что лацерт склонился надо мной. Эта тварь, которая преследовала меня даже во сне, опять что-то от меня хотела.
— С-с-с-алли, прос-с-сыпайся.
Лежала, пытаясь понять, почему я в его объятиях. Почему позволяю ласково гладить ему свое лицо. Почему мне это приятно! Очнувшись окончательно, оттолкнула лацерта от себя и попыталась отползти.
— С-с-салли, там Кэс-с-с бес-с-снует. Ес-с-сли и ты впадеш-ш-шь в ис-с-стерику, то я прос-с-сто не знаю, что с-с-с вами делать! — насмешливо возмутился лацерт.
— Кэс? — удивленно замерла и вдруг обратила внимание на обстановку.
Мы явно больше не на корабле. Нет, это была спальня. Странный дизайн в зелено-голубых оттенках. Замысловатые линии, легкие ткани портьер. Приятные на ощупь простыня и покрывало. Да и сам лацерт переоделся в легкую тунику изумрудного цвета, богато расшитую по вороту камнями.
— Так ты идеш-ш-шь? — протянул руку лацерт, отвлекая от созерцания удивительной роскоши. Такой кричащей и непривычной.
Меня тоже переодели в такую же тунику, как и у лацерта, только белоснежную. Витой замысловатый узор искрился на свету гранеными боками желтых камней. Легкие брюки обтягивали ноги.