Иван испуганно повернулся и ахнул, отшатнувшись. Кощей стоял так близко за его спиной. Близко и, не мигая, сверлил его взглядом черных как ночь глаз.
— А я люблю, Иван. Всем сердцем и душой люблю, — тихо произнес Бессмертный, резко склонился и урвал поцелуй с приоткрытых губ юноши.
Добрый молодец замер, переживая случившееся.
— Я люблю тебя, Иван, — признался Кощей, осторожно обнимая юношу. — Всегда любил и ждал нашей встречи.
Иван часто заморгал, пребывая в ступоре. Мозг отказывался принимать информацию, тело не слушалось, охваченное нестерпимым огнем. Столько лет он мечтал о том, чтобы его полюбили. И вот сейчас его нежно целует тот, с чьих уст срывается ласково его имя.
Иван мелко задрожал, удивляясь своей реакции. Это не было противно, когда тебя целует другой мужчина, это было очень чувственно. И Иван запаниковал, понимая, что теряет над собой контроль. Всё в нем кричало от страха, что он позволяет себя целовать. Но ужас от неизведанного, но запретного, манил приоткрыть дверцу. Позволить показать то, о чем так мечтал юноша столько жизней подряд. Мечтал и не находил, потому что терял это, самолично убивая.
Оттолкнул Иван от себя Кощея, пораженный мыслью, что счастлив. Счастлив, что узнал о его любви.
— Так нельзя, — судорожно выдохнул юноша и сбежал.
Впервые трусливо сбежал от Бессмертного, который стоял перед захлопнувшейся дверью и улыбался. Облизнув губы, Бессмертный спрятал довольную улыбку, вернулся на кровать, растянувшись на ней, сладко потянулся.
— Ванюша, — прошептал он в темноту, которая накрыла каюту. — Волк, иди, проследи за ним. А то, как бы за борт не прыгнул.
— Выполню, Ваше Величество, — отозвался незримый зверь Кощею.
Улыбаясь, Бессмертный прикрыл глаза, вспоминая испуганные голубые глаза и приоткрытый рот, такой манящий и соблазнительный.
— Любимый…
А Иванушка стоял на носу корабля и никак не мог успокоиться: щеки горели, губы пылали, а сердце в груди заходилось. Юноша всё никак не мог выкинуть из головы слова Кощея, ведь столько в них было тоски и боли. Стыдно было Ивану за то, что он — причина этой боли. Слова Бессмертного в голове так и крутились о любви и о том, что бежит любимый.
Да, Иван сбежал, так как сердце вздрогнуло, так как ноги ослабли. Еще чуть-чуть и…
Мотнув головой, Иван сильнее сжал руки. Он запретил себе думать, что было бы, если бы продолжил Кощей его целовать, да так сладко, как ни одна девица еще не целовала Иванушку.
— Эй, добрый молодец, ты, случаем, не Иван-царевич? — раздался мужской голос за бортом.
Юноша нагнулся ниже, всматриваясь в ночную мглу. Иван мог поклясться, что видел голову в воде и хотел уже помочь утопающему, да Волк его резко дернул за рубашку.