— Ты что, Иван, совсем разума лишился? — набросился на юношу зверь.
— Там кто-то выпал за борт. Я слышал голос, — вскрикнул Иван, оттолкнул от себя Волка и вскочил вновь на ноги, подбежал к поручню, взволнованно вглядываясь в черные волны.
Волк тоже стал всматриваться в волнующийся океан.
— Нет там никого.
— Да как же! Я же слышал!
— Может, показалось? — с сомнением уточнил Волк.
— Нет, я уверен, — твердо ответил юноша, не оставляя попыток выискать того, кто с ним говорил.
— Точно говорю, нет там никого, у меня-то зрение получше твоего. Вода да рыбы. Может, рыба с тобой разговаривала?
— Да ну тебя, — отмахнулся от Волка Иван и, оттолкнувшись от перил, направился к себе в каюту.
— Давай провожу, а то еще что услышишь. Может, моряки с тобой решили поговорить, — не отставал Волк, хрипло покашливая.
— Нет, я вообще никого не видел из них, — Иван видел, что Волк подтрунивал над ним и очень расстраивался.
— Так и хорошо, — кивнул головой Волк. — Не для слабонервных вид их.
— Отчего же, — храбро ответил юноша, — я не трус.
— Всё равно, тяжело на мертвяков смотреть.
— На кого? — замер юноша, опасливо озираясь по сторонам.
Теперь предупреждение Бессмертного не ходить ночью по кораблю, не казалось таким обидным.
— Мертвяки они. Пошли, Иван, нечего стоять, ветер усиливается.
— А ты где был? — вспомнил Иван, что не мог отыскать Волка. — Я к Кощею заходил, тебя там не было.
— По делам отлучался, — невозмутимо ответил Волк. — А что у Кощея делал?
— Да так, ничего, — смутился Иван, вспоминая объятия Кощея.
— А-а-а, ну понятно. Губы-то просто так алеют. У моей Василисушки тоже просто так алеют, после поцелуев наших.
— Ты… ты был там! — вдруг понял Иван по тому, как хитро блестят глаза зверя. — Ты всё видел.
— Успокойся, Иванушка. Ничего же страшного не случилось? Подумаешь, поцеловал. Он же любит тебя, по-настоящему любит, истинной любовью, всем сердцем, много столетий. Так что не думай о нем плохо. Он ведь понимает, что не будет тебе никогда люб, почему и стремился поскорее умереть, чтобы не мучиться.
Иван вспыхнул, стыдливо отвел взгляд. Вроде и не обвинял его Волк, да чувствовал себя юноша предателем.
— Я… я…
— Не оправдывайся, — остановил лепет юноши, — и знай, насильно люб не будешь. Кощей это прекрасно знает и принимает твое решение. Раз не люб он тебе, черту не переступит.
Иван тяжело посмотрел на Волка и вновь устыдился себя. Всё перемешалось в голове юноши.
— Иди, Иван, иди. Утро вечера мудренее.
* * *
Ласковые руки, как у матушки, только прохладные, гладили Иванушку по голове, убирая волосы от лица. Шум волн и качка напомнили Ивану, что он не дома. Распахнув глаза, молодец утонул нежности черных глаз.