— Василису свою бери и на поле.
— Василису? — горько переспросил Волк.
— Ее, ее. Пусть посмотрит, каких дел натворила и, в конце концов, решит для себя, что ей по сердцу: свободно с любимым жить, али в темнице своих обманов томиться.
— Да, сделаю, — отрешенно ответил зверь и направился в высокую башню, забирать Василису.
А Кощей на вороном коне спешил встретить брата своего возлюбленного.
* * *
Иван проснулся от того, что его звал прекрасный женский голос. С трудом раскрыв веки, юноша не поверил своим глазам — прекрасная девица сидела на подоконнике. Рыжие густые волосы ниспадали на плечи, укрывая обнаженное тело. Чарующие черные глаза могли поспорить красотою с глазами самого Кощея, да только не было в них нежности. Холодная отчужденная красота не притягивала, а скорее отталкивала юношу. Насторожился он, прислушиваясь к словам девицы.
— Иван, просыпайся.
— Ты кто? — удивленно спросил ее юноша, садясь на кровати.
— Я — жар-птица, Иван. Вставай. Тебе надо спешить, — настойчиво приказывала незнакомка.
— Куда?
— К дубу, яйцо Кощея достать и сломать иглу.
Юноша подобрался весь и насупился.
— Я не буду…
— Надо, Иван, — твердо остановила его девушка. — Он твоего брата убьет. Я слышала, что они уже выдвинулись навстречу войску царя Василия. Зло сеет Бессмертный, людей убивает, а ты не буду и не буду. Надо, Иван. Надо! — наседала девушка, хмуря свои черные брови.
Встал Иван с кровати и оделся, жутко смущаясь присутствия жар-птицы.
— Послушай, с чего ты взяла, что он брата убьёт? И чего ты так на него взъелась. В саду халифа было лучше тебе?
— Нет, не лучше. Но и халиф был обычным смертным. Он не мог запретить мне дарить счастье всем людям, а Кощей легко. Я не могу жить по-другому, Иван. И ты не можешь. Добро должно быть среди людей, а не нелюдей.
— Давай так. Я выпущу тебя, лети куда хочешь, делай что вздумается. А вот когда ты умрешь, не смей плохим словом поминать ни меня, ни Кощея.
— Иван, ты не понимаешь, он меня всё равно поймает.
— Не поймает, — бросил ей юноша и подал девице простынь с кровати. — Пошли, провожу к выходу.
Жар-птица шла за юношей, пытаясь ухватиться за руку, а Иван шел и никак не мог понять, почему злился на девицу. То, что произошло между ним и Кощеем в купальне, было стыдно вспоминать. Он сам не понял, как дозволил себе расслабиться настолько в руках Бессмертного. Как осмелился на такой шаг. Но худо стало именно тогда, когда, проснувшись, увидел девицу рыжеволосую и осознал, отчего Кощей постоянно ее неволит.
Руки сжались в кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Иван злился на себя, что помог Кощею осуществить мечту — поймать птицу. И вот теперь сам не рад. Понял Иван, зачем мечтал Бессмертный поймать ее — красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать.