Не желая рисковать, я ударяю камень с помощью телекинеза. Он приземляется примерно на двадцать ярдов перед нами и сразу же взрывается, красная энергия от заряженной шишки, измельчая каменный панцирь Даниэлы. В нас попадают несколько камешков, но это в других отношениях безопасно. Я не знаю, какой был бы взрыв, если бы Даниэла не приглушила его.
«Там!» — кричит Сэм, указывая на край леса.
Я тоже ее вижу. Хрупкая японская девушка из видео. Она стоит там, где деревья истощаются, рядом с рекой, стоя в воде. Она, должно быть, раньше пряталась и не выходила из-под прикрытия, пока мы приближались. Над ее бровью виднеются порезы, и кровь течет по ее лицу. Она выглядит побитой, и, на ее руках, я вижу отчетливые ожоги от могадорских бластеров. Она смотрит на нас, сомневаясь.
Затем она быстро наклоняется и хватает горсть камней из реки. В ее руках они начинают светиться.
«Не делай этого!» — кричу я, когда девушка дергает руки назад, как будто она собирается бросить их.
«Полегче, Ран! Полегче!»- кричит второй голос. Это — выглядящий словно панк британский ребенок, который снял видео, которое привело нас сюда. Найджел, я думаю, его так зовут. Он бросается из-за деревьев, расплескивая воду на мелководье и хватает Ран вокруг талии.
Ран отрывается от своей атаки, когда Найджел хватает ее и поднимает. Камни скользят из ее рук и падают в воду. Несколько мгновений спустя, полдюжины гейзеров воды взрываются вверх, где камни упали.
«Она делает гранаты», — говорит Сэм. «Это должно быть полезно».
«Это плохо. Почему я не могла получить это?» — жалуется Даниэла, потирая голову.
Удерживая Ран одной рукой, Найджел машет нам. Остальные двое — Бертран и Флер — осторожно выходят из деревьев. Они оба держат могадорские бластеры. Я получаю странное чувство ностальгии, видя эту разномастную группу. Это то, как мы обычно выглядели после того, как переживали эти ранние стычки?
«Добрый день, внеземные союзники!» — весело кричит Найджел, продвигаясь к нам впереди остальных. «Чертовски долго вы добирались».
«Марина, ты должна успокоиться».
Наверное, это был плохой выбор слов. Я понимаю это сразу.
«Не говори мне успокоиться, Джон», — горячо отвечает она. «Я просыпаюсь. Я не знаю, где я. И это… этот ублюдок — это первое, что я вижу?»
Смертельно заточенная сосулька все еще витает в дюйме от видящего глаза Пятого. Я мог бы попытаться использовать свои силы, чтобы сбить ее вниз, но тут пятьдесят на пятьдесят, что я могу либо разоружить ее, либо случайно воткнуть ледышку прямо в лицо Пятого во время борьбы. Пятый тоже должен это понимать. Он совсем не двигается, словно замороженный, как и оружие Марины, он раскрывает руки по сторонам, чтобы показать, что он безоружен. На самом деле, он невооруженный и полностью голый.