К сожалению, настоящее чувство в груди разжигал Паук. Чертов маньяк, разрушающий мою жизнь, одним только появлением в мыслях вызывал тянущее, почти болезненное ощущение внизу живота, а сердце начинало биться быстрее. Возможно, мне тоже пора на лечение в психушку?
Я еще немного полежала под одеялом, не спеша выбираться из теплого защитного кокона, собирая мысли в кучу и продумывая слова для Ганса. Не хотелось ранить мужчину, он не сделал ничего, чем мог бы заслужить такой резкий отказ. Конечно, будь возможность рассказать ему все, как есть, он бы понял и, возможно, даже восхитился бы моим благородством. К сожалению, так поступать нельзя и придется придумать другую причину.
Решившись, наконец, я отбросила одеяло в сторону и, накинув на плечи легкий плед, вышла в гостиную. Телефон лежал на тумбочке. Пальцы на секунду замерли над экраном, а затем осторожно набрали номер Ганса. Трубку мужчина снял сразу, словно ждал звонка.
— Кристи? Как ты?
— Довольно паршиво, — сил, чтобы улыбаться и поддерживать жизнерадостность у меня не было. — Но жить буду.
— У полиции уже есть какие-то предположения по поводу Марии?
— Не знаю. Я вчера ушла оттуда и больше не связывалась с ними.
— Ясно, — мужчина помолчал. — Хочешь, приеду?
— Знаешь, я тут подумала… Нехорошо вчера вышло со свиданием. Может, встретимся сегодня?
— Не сходи с ума. Тут такое случилось, а ты думаешь о свидании? — Ганс говорил взволнованно, словно ему и вправду было не все равно.
— Знаешь, мне нужно отвлечься. И поговорить, — я вздохнула, чувствуя, как в груди нарастает противный ком. Выяснять отношения не хотелось, равно как и ехать куда-то. Но от каждой минуты промедления может зависеть его жизнь, так что рисковать нельзя.
— Конечно. Тогда приезжай ко мне?
— К тебе? — я замешкалась на секунду. Возможно, в воображении Ганса возникло неправильное представление об утешении девушек, переживающих смерть подруги.
— На кофе. Обещаю, никаких приставаний. Просто мне кажется, что в домашней обстановке тебе будет уютней. Можешь даже заночевать, — мужчина зачастил и в голосе его было столько искренности, что даже сердце сжималось.
— Хорошо. Скажи свой адрес и во сколько можно подъехать?
— Давай, я сам тебя заберу? Скажем, встретимся у метро часов в семь и сразу поедем ко мне? Не хочу, чтобы ты в таком состоянии водила машину.
— Хорошо. Спасибо за заботу, — я слабо улыбнулась, хоть Ганс и не мог этого видеть.
— Ты — особенная. Как же тут не заботиться? — от тона, которым были произнесены последние слова по коже прошлись мурашки. И с этим человеком мне придется расстаться?