— Ты нужна мне, малышка, — прошептал маньяк, пальцами заводя выбившуюся прядку волос мне за ухо.
В следующую секунду его губы тронули мои, заставив забыть обо всем. Горячие касания порождали волну жара, прокатившегося от кончиков пальцев на ногах по всему телу. Наши языки встретились и вступили в скользкую ожесточенную борьбу за доминирование. Я быстро сдалась, позволяя Пауку завладеть своим ртом и отдавшись на волю восхитительных возбуждающих ощущений. Руки Паука скользнули по плечам, легко огладили локти, а затем переместились на талию. В эту секунду мне как нельзя сильнее хотелось, чтобы разделявшая нас одежда исчезла. Все внутри буквально требовало скольжения кожи по коже, касаться мужчины всем телом, ощущать биение его сердца над моим.
Поцелуй закончился и Паук начал отстраняться. Я судорожно вцепилась в рубашку на его талии и потянула буквально опрокидывая мужчину на себя. На секунду мне стало страшно, что сейчас маньяк высвободится и просто пожелает спокойной ночи, поставив точку в моих мучительных тревогах по поводу собственной привлекательности.
— Пожалуйста, не уходи, — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы.
— Нам не стоит продолжать, малышка, — проговорил Паук, проводя ладонью по моей груди. Касание было легким, но внизу живота тут же возникло тянущее напряжение. — Ты ранена.
Слова маньяка отдались почти физической болью в сердце. Паук не хочет заниматься любовью с калекой. Это было предсказуемо, если вспомнить его одержимость идеальной кожей. В конце концов, можно и не быть любовниками, чтобы находиться вместе. Ведь самое важное заключается не в сексе, но в близости душ? Вот только эта отговорка никак не помогала заглушить чувство тоскливого одиночества.
— Почему нет? Это из-за шрамов? — вопрос сорвался с языка сам собой. — Если ты больше не хочешь меня, я пойму, — в конце голос сорвался, выдав всю ту бурю эмоций, что бушевала внутри.
Паук застыл надо мной и, кажется, даже перестал дышать. В темноте не было видно выражения его лица. Возможно это к лучшему, потому что я не уверена, что переживу жалость или презрение в его глазах.
Пауза затягивалась. Было ясно, что мужчина не может подобрать слов, чтобы сказать правду. К черту этот разговор. Зачем было вообще начинать? Я попыталась отстраниться, но сильные руки с легкостью удержали меня на месте.
— Все, чего мне хотелось, когда ты переступила порог моего дома, это сорвать с тебя одежду и иметь, сколько выйдет, — Паук склонился над моим лицом и его волосы упали мне на глаза.
Одним длинным, плавным движением мужчина лизнул щеку, оставив мокрый след. Его губы оказались прямо над ухом и отчего слова, казалось, проникали в самую душу: