— Мне плевать на шрамы. Я могу взять тебя прямо сейчас, впиться пальцами в спину, почувствовать, как кровь струится по рукам. Ты бы кричала подо мной, возможно умоляла бы остановиться, но я уже не смогу. Стоит мне утратить контроль, как я уже ничего не смогу гарантировать.
От этих слов внутри скрутился узел, а между ног стало нестерпимо жарко. Господи, что со мной не так? Разве могут возбуждать подобные вещи?
— Тогда почему ты больше не прикасаешься ко мне? — вопрос звучал довольно глупо. Паук не избегал прикосновений, просто не переступал определенной черты, отчего мои сомнения расцветали буйным цветом.
— Ты ранена, малышка, — в голосе Паука проскользнула неуверенность. — Я не хочу тебе навредить больше, чем уже навредил.
— Навредил? О чем ты? — я нахмурилась, пытаясь уловить направление его рассуждений.
— Я обещал тебе свою защиту. Ганс чуть не убил тебя, малышка.
— Никто не знал, что Ганс чокнутый маньяк, — запротестовала я.
Паук покачал головой.
— Мне следовало сделать тебя своей в тот вечер. Если бы я был тверже, ты бы не пострадала, — шепот маньяка у самого уха вызывал мурашки по коже.
— Ты и вправду хотел меня убить несколько дней назад? — не знаю, почему это так удивляло. Возможно за прошедший год я придумала себе слишком много, идеализировала кровавого убийцу.
Нить рассуждений Паука становилась все яснее. Он винил себя в том, что случилось со мной. Маньяк всегда говорил, что не даст причинить мне боль, но случай с Гансом стал его провалом, чувствительно задевшим гордость мужчины.
— Я поддался эмоциям.
— Ты бы смог жить, если бы убил меня? — голос внезапно охрип, а по спине скользнул холодок.
— Не знаю, малышка, — совсем тихо прошептал Паук.
В воздухе на минуту повисла тишина, разбавляемая лишь нашим дыханием. Наконец, мужчина продолжил:
— Сейчас ты ранена, слаба и полностью принадлежишь мне. Пожалуй, я могу с этим смириться, — тон мужчины неуловимо изменился, превратившись в сокровенно-соблазнительный.
— Значит, даже несмотря на шрамы, которые останутся на всю жизнь, ты все еще считаешь меня привлекательной?
— Ты не представляешь, как много всего я хочу сделать с твоим телом, — Паук провел кончиками пальцев по линии волос, очертил ухо и скользнул ниже по шее. — Но я могу не сдержать себя. Нам не стоит пересекать эту черту, пока ты ранена.
— Секс не навредит мне. Даже наоборот, — прошептала я, едва касаясь губами щеки мужчины.
— Не стоит просить о том, чего не понимаешь. Я могу причинить тебе боль, сделать что-то, о чем потом пожалею.
— Пусть. Просто трахни меня, — проговорила я, теряя терпение.