– Рубин – самый благоприятный камень для сердца, ума, храбрости и памяти. Так утверждают.
Воск еще не успел затвердеть на королевском послании Корсусу, когда в дверь кто-то осторожно постучал. Король разрешил войти, перед ним встал начальник караула и доложил, что снаружи ждет кто-то, прося немедленной аудиенции.
– Он показал мне знак, о милорд Король, кольцо с черным опалом, вырезанным в форме бычьей головы с раздутыми ноздрями. Я узнал перстень-печатку милорда Корсуса, который он носит на левом большом пальце. Только поэтому я посмел передать поручение вашему величеству в такой неподходящий час. Если я виноват, нижайше прошу меня простить.
– Ты узнал этого человека? – спросил Король.
Начальник стражи ответил:
– Я не мог его узнать, великий господин, он в маске и большом плаще. Он малого роста и говорил шепотом.
– Пусть войдет, – сказал Король, а когда Срива вошла, в маске, завернувшись в плащ и протягивая руку с кольцом, добавил: – Подозрительно ты выглядишь, но этот знак открывает тебе двери. Сними с себя все лишнее и покажись.
Но она, продолжая говорить шепотом, стала умолять его об аудиенции наедине. Так что Король отослал начальника стражи.
– Повелитель, – спросил воин, – мне встать за дверью?
– Нет, – сказал Король. – Освободи прихожую, выставь стражу дальше, и пусть меня никто не беспокоит.
А Сриве он сказал:
– Если твоя миссия не честнее, чем твой вид, тебе предстоит плохая ночь. Движением пальца я могу превратить тебя в мандрагору, если ты уже не что-то подобное.
Когда они остались одни, леди Срива сбросила маску и откинула капюшон. Ее темно-каштановые волосы были собраны в две тяжелые сетки на голове, подколотые надо лбом и ушами серебряными шпильками с гранатами цвета горящих углей. Король посмотрел на нее из-под бровей глубоко посаженными глазами, ни движением век, ни выражением худого лица не выдав своих мыслей по поводу ее появления.
Она, дрожа, произнесла:
– О милорд Король, надеюсь, ты простишь мне несвоевременное вторжение. Я не хотела нарушать твой покой и удивляюсь собственной смелости.
Король жестом пригласил ее сесть в кресло у стола по правую руку от себя. Потом сказал:
– Не надо бояться, леди. То, что я тебя принял, уже означает, что ты желанная гостья.
Жар отцовского вина заиграл в ней, как костерок под порывом ветра. Ее сердце забилось чаще. Сидя рядом с Королем Горайсом XII, в кольце света светильников, она собралась с духом и сказала:
– О Король, я очень боялась идти к тебе, но я пришла с просьбой. Для тебя это мелочь, милорд, а для меня, ничтожной твоей служанки, это огромная милость. Но теперь, когда я здесь, я не смею просить.