Когда настала ночь и покрыла тьмой все дороги, в одинокое ущелье пришел утомленный лорд Волл с немногими соратниками. Ночь была тиха и безоблачна, молодой месяц плыл высоко в небе, большие пики в черных тенях торчали, как акульи зубы. Спитфайра положили на ложе из камыша, накрытое плащами, под большим валуном. Его лицо в серебристом свете месяца было страшно бледным.
Опершись на копье, Волл всмотрелся в него. На вопрос, какие новости, он коротко ответил: «Все кончено», и продолжал неотрывно смотреть на Спитфайра. Ему говорили:
– Милорд, мы остановили кровь и перевязали рану, но его светлость остается без чувств, и мы очень боимся за его жизнь. Как бы эта рана не стала причиной его гибели.
Волл опустился возле Спитфайра на колени на острые холодные камни, и стал ухаживать за ним, нежно, как мать ухаживает за больным ребенком. Он приложил к ране листья черного подорожника и другие целебные травы, напоил его из своей фляги дорогим аршалмарским вином, выдержанным в подвалах Кротринга. Через некоторое время Спитфайр открыл глаза и произнес:
– Раздвиньте занавеси у моего ложа, уже много дней прошло с тех пор, как я просыпался в Аулсвике. Или сейчас ночь? Чем кончилась битва?
Он водил глазами по голым скалам и чистому небу над ними. Потом с громким стоном приподнялся на правом локте. Волл обхватил его сильной рукой и сказал:
– Выпей хорошего вина и наберись терпения. Впереди великие дела.
Спитфайр огляделся, потом с отчаянием сказал:
– Значит, нам придется жить в горных норах, как лисам и беглецам? Светлые дни прошли? Тогда долой эти путы! – и он стал рвать повязки на ранах.
Волл сильными руками удержал его, говоря:
– Думай не только о себе, о прославленный Спитфайр, у нас вся надежда на твою мудрость и храброе сердце, которое еще порадуется в жестокой войне. Надо уберечь наших жен и любимых детей, и всю нашу добрую землю от бешенства колдунов, и спасти великое имя Демонланда. Не давай своей гордой душе отчаиваться.
Но Спитфайр со стоном сказал:
– Значит, правда, что пока мои родичи не вернутся домой, горе и беды поразят Демонланд. Настанет ли тот день? Разве подлый Кориниус не хвастал, что назван королем Демонланда? А я не проткнул мечом его внутренности. Ты думаешь, я могу жить с таким позором?
Он опять попытался сорвать повязки, но Волл снова удержал его. Спитфайр метался и повторял:
– Кто вынес меня из боя? Жалость оскорбляет меня. Лучше было погибнуть, чем удирать от Кориниуса, как побитый щенок. Пустите меня, изменники! Я разделаюсь с ним. Я умру в бою. Не мешайте мне вернуться!