Он отстранил ученика и пошёл, вскоре исчезнув из вида за грудой развалин. Варух смотрел вслед удаляющемуся старцу и обратил внимание на его странную ныряющую походку, ибо одна нога у него была босой. Он ещё попытался пойти за ним, но когда стал искать пророка взглядом уже с другого места, того не было видно, и, какие бы усилия ни прилагал ученик, ему не удалось вновь обрести своего учителя.
Больше никогда он не видел его.
Чикаго, Соединённые Штаты Америки,
конец второго тысячелетия после Рождества Христова
Пробудившись с великим трудом, Уильям Блейк ощутил во рту привкус горечи — последствие бурно проведённой ночи, спа, насильно навязанного транквилизатором, а также плохого пищеварения — и поплёлся в ванную. В зеркале, освещённом светом расположенной сверху неоновой лампы, отразились лицо зеленоватого оттенка, запавшие глаза и всклокоченные волосы. Он высунул язык, покрытый белёсым налётом, и тотчас же втянул его обратно с гримасой отвращения. Ему захотелось расплакаться.
Обжигающие струи душа изгнали спазмы в желудке и мускулах, а остатки энергии перетекли в глубокую истому, в крайнюю слабость, которая заставила его, почти лишившегося чувств, улечься на плитки пола. Он долго лежал, растянувшись под испускающим пар потоком, затем протянул руку к смесителю и резко повернул рукоятку к синей отметке. Ледяная вода забила фонтаном, и Уильям подскочил, как будто его огрели плетью, но постарался продержаться достаточно долго, чтобы восстановить прямую осанку и вновь осознать то ничтожное состояние, в которое он впал.
Уильям долго растирался махровым халатом, поворачиваясь перед зеркалом, затем аккуратно намылил лицо, побрился и помассировал кожу, употребив лосьон хорошей марки, один из немногих остатков былой роскоши. Затем, подобно воину, облачающемуся в доспехи, выбрал пиджак и брюки, сорочку и галстук, носки и туфли, неоднократно пробуя наиболее подходящие сочетания, прежде чем решить окончательно, что же всё-таки надеть.
Его желудок был совершенно пуст, когда он опорожнил в кипящий чёрный кофе рюмку бурбона[2] и с жадностью отпил несколько глотков. Это действенное зелье заменило таблетки прозака[3], коими Уильям злоупотреблял в непозволительных количествах, а также дало ему толчок к тому, чтобы наконец-то исключительно на одной силе воли встретиться лицом к лицу с последними этапами его Голгофы, запрограммированными на сегодняшний день: заседанием у мирового судьи, долженствующего санкционировать его развод с Джуди О’Нил, и встречей после обеда с ректором и деканом Института Востока, ожидавшими его отставки.