Таксун покачал головой:
— Вы хотите развязать новую войну, Абу Ахмид? Это невозможно. В мире осталась всего лишь одна сверхдержава, и её военное превосходство является подавляющим. Устойчивых союзов более не существует... Времена Саладдина и Гарун аль-Рашида более не вернутся... Мой выбор является не предательством дела арабского народа, а единственной возможностью вывести страну из теперешней нищеты и из положения общественного и политического унижения.
— Я верю вам, генерал. Но послушайте: на этот раз на арене будут действовать не сверхдержавы. Сражение на поле боя будет вестись только нашими силами в этом регионе мира. Сейчас я не могу рассказать вам, как это произойдёт, прежде чем первоначальная часть моего плана не будет выполнена, но вы всё узнаете в своё время. Единственное, что я могу гарантировать вам, так это то, что Америка по другую сторону океана будет скована цепями, не в состоянии выслать ни один корабль, ни один самолёт, ни единого человека даже. Ей будет приставлен к виску пистолет, и я, лично я, буду держать палец на спусковом крючке.
Таксун внимательно наблюдал за ним, пытаясь представить, что же происходило в уме его собеседника, который продолжал:
— В этот момент ваши силы молниеносно двинутся в двух направлениях, — конец его палки начертил схему на песчаной почве. — Одно ведёт на юг, при поддержке Ирана продвижение будет идти и днём и ночью, пока не достигнет нефтяных месторождений Кувейта и Саудовской Аравии, которые все будут заминированы. Таким образом мы заполучим в руки одну треть энергетических ресурсов всей планеты. Подавляющая часть сил направится на запад, где объединится с военными корпусами других арабских государств под стенами Иерусалима. Вы возглавите ядро этой армии, и я могу гарантировать, что станете верховным главнокомандующим.
Несколько капель дождя глухо упали на песок, и в воздухе распространился благословенный запах прибитой влагой пыли.
— Так что вы ответите мне, генерал?
Таксун нервно закусил нижнюю губу.
— А что же произойдёт потом? Угроза, подобная той, которую создадите вы, не может сохраняться вечно. Если я буду держать пистолет у виска человека, так и не нажимая на курок, то рано или поздно ему удастся застать меня врасплох и разоружить.
— Это также предусмотрено, — возразил Абу Ахмид. — Вам достаточно знать, что когда мы будем готовы, то выговорим себе позиции абсолютного преимущества. Так что вы мне ответите, генерал?
— Вы кажетесь очень уверенным в себе, Абу Ахмид, — протянул офицер, — но если я сейчас...
Абу Ахмид бросил взгляд на его руку, лежащую на рукоятке пистолета.