рассчитывать на меня.
Постепенно эти визиты за последние две недели превратились в привычку. Я
проводил там всё утро, прежде чем идти на работу. Приходил каждый раз, когда она
завтракала, и понял, наблюдая за ней, что она всегда выбирала мёд вместо варенья. Не
обдуманный, а спонтанный выбор, возможно воспоминание.
Я был там, когда однажды утром она смотрела по телевизору реалити-шоу и
попросила меня объяснить цель программы. Я был там, когда однажды утром, застав меня
врасплох, обратилась ко мне с вопросом – безобидным для неё, но почти смертельным для
меня.
—Ты помолвлен или женат? — спрашивает она, и я мгновенно покрылся холодным
потом.
Она сразу замечает мою реакцию и спешит извиниться.
— Извини, это не мое дело, — говорит она, и я замечаю, как она сожалеет о том, что
обратились с этим вопросом.
— Ничего страшного, — отвечаю я, пытаясь скрыть потрясение, какое
спровоцировал этот вопрос во мне.
С другой стороны, в этом любопытстве нет ничего плохого, она не может знать,какое это имеет значение для меня.
В тот день я ушёл рано, но почувствовал себя виноватым, когда на следующий день, заметил её удивленное выражение, когда она увидела меня, входящим в палату. Возможно,
она подумала, что я разозлился из-за вопроса и больше не собирался её проведывать. Вместо
этого я всё ещё был там.
И я находился там даже тогда, когда десять дней спустя, они, наконец, сняли повязки
с её ног, и она попыталась встать.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, входя в палату, когда вижу, что она сидит на
краю кровати.
— Вчера вечером мне сняли повязки, и медсестра помогла мне сделать пару шагов, я
просто хотела чуточку погулять, — говорит она, вставая, но замечаю, насколько она
неустойчива, и от боли её лицо искажает гримаса.
— Подожди, я помогу тебе. — Я подошёл и чтобы поддержать, положил руку ей на
талию, чувствуя себя глупо и неловко из-за этого первого контакта между нами.
Это только работа, продолжаю повторять для себя.
— Спасибо, — прошептала она смущенно.
Не знаю, как объяснить такое поведение даже самому себе, мы не расследуем её дело, вообще нет никакого дела, и никто не давал мне поручения защищать её. Все исследования, о которых я попросил Мэдисон, были по моей личной просьбе, и всё это оставляет меня в
замешательстве, потому что я никогда не позволял себе вмешиваться, никогда... тем не
менее, с ней, как ни стараюсь, я не могу быть равнодушным. Мэйсон тоже задал мне
похожий вопрос, когда в очередной раз я сказал, что заходил к ней.
— Итак, ты приходишь к нам на ужин сегодня вечером?