Теперь стало видно, что разделяющая бухту надвое коса — не что иное, как искусственная насыпь, состоящая из крупных камней, связанных песчаным раствором и укреплённая вбитыми в дно мощными смолёными брёвнами. Было заметно, что недавно края насыпи подновили, заменив выпавшие камни новыми, очистив брёвна от ракушек и водорослей. В конце насыпи был устроен клинообразный каменный волнорез, а над ним поднималась на шестьдесят локтей узкая башня с верхней площадкой, укрытой навесом. Башня казалась новенькой: её стены краснели недавно обожжёнными кирпичами, а кровля навеса сверкала огнём — она была медная, и медь не успела потемнеть. В том, что это маяк, не могло быть сомнений.
Ближе к берегу, вдоль насыпи и у береговой черты, стояло не меньше двух десятков кораблей. Однако вблизи стало видно, что лишь пять из них снабжены парусами и вёслами — остальные же более или менее недостроены. Два корабельных остова, подобно рёбрам гигантских рыб, топорщились на берегу.
По насыпи и по берегу двигались человеческие фигуры. Не менее полутора сотен. Одетые большей частью в короткие туники или в набедренные повязки, эти люди были заняты работой — видно было, как они хлопочут возле недостроенных кораблей: кто подносил доски, кто набивал медные листы на носовые выступы, кто смолил борта, кто тащил вёдра с дымящейся смолой.
Впрочем, по мере того как египетский корабль приближался, некоторые отвлекались от работы и принимались рассматривать гостей, видимо, обсуждая, кто это плывёт к их берегу и чего ради... Однако ни особого волнения, ни тем более смятения заметно не было — многие занимались своим делом, лишь чаще обычного бросая взгляды на море.
— Пристаём? — крикнул кормчий египетского корабля.
— Да! — отозвался Сети. — Правь на маяк и во-он в то свободное пространство возле причала. Далеко вглубь бухты заходить не будем.
Когда до волнореза оставалось не более сотни локтей, Сети заметил на фоне кирпичной башни маяка фигуру человека, подошедшего сюда с берега и явно здесь распоряжавшегося. По его знаку двое людей побежали по насыпи к берегу, ещё двое или трое взобрались с недостроенных кораблей на волнорез и стали позади начальника. Сам он был одет не так просто, как остальные — в тёмный, до колен, хитон, подхваченный поясом, и сандалии с высокой шнуровкой. Он стоял, спокойно скрестив руки, и смотрел на приближающийся корабль.
— Мы плывём к вам с миром! — крикнул Сети на критском наречии, которое стал учить не так давно и знал плохо. Однако он был уверен, что его едва ли поймут, заговори он по-египетски или по-финикийски.