Извлеченный из глубин Средневековья «закон» о «чувствах» наконец прошел гигиеническую обработку. Создатели «новой русской духовности», прежде чем спустить закон на публику, соскребли с него часть паутины и слизи, а также помыли ему клыки и морду, попачканные кровью всяких богохульников типа Джордано Бруно. Но суть «закона» ничуть не поменялась.
Любое публичное свободомыслие он трактует как преступление.
И он голоден.
Конечно, появление «закона» о «чувствах» доказывает, что миссия православия опять провалена, а все его «возвышенные» смыслы давно девальвировались.
Мы видим, что без нагаек, штыков, штрафов, «сроков» и иной полицейщины учение христианского бога бессильно.
Его миссионеры, конечно, готовы выходить на диспуты «о любви к ближнему», но при условии, что их оппоненту вбит кляп до самого надгортанника, а руки его заломлены и связаны. Новая редакция 148-й статьи УК возможности «заткнуть» и «связать» предоставляет в полном объеме.
Так что «закон» не надо недооценивать.
Он вполне эффективен.
Неспособный спасти «веру», он в состоянии какое-то время защищать идеологию, в которую давно трансформировалось православие.
Будем откровенны: оно утратило свою «возвышенную» составляющую еще в пожарах Новгорода и Ростова, восставших против кровавой христианизации, в воплях сжигаемых заживо волхвов, староверов и вольнодумцев, в купелях насильственных крещений.
Сегодня пора вспоминать ее особенности:
«А ежели кто не причащаются, тех сечь розгами, давая по 5000 раз нещадно».[4]
В реальности XXI века православная идеология выглядит особенно забавно. Она опирается на «традиционные ценности России», позабыв, что все они — порождение того общества, в котором работорговля, рабовладение, публичные побои, вырывание ноздрей, гаремы из крестьянских девок, клеймение лбов и травля детей собаками для потехи, лакейство, холуйство, «запорки вусмерть» и челобитные — были не просто обыденным делом, но являлись узаконенным государственным нормативом, важной компонентой существования Св. Руси.
Известный закон «о чувствах», если будет умело применяться, вероятно, позволит вернуться ко многим из этих традиционных ценностей, так как большинство из них имеют религиозную подоплеку. Как, например, рабство, столь любезное христианству, воспетое и одобренное всеми его «св. писаниями».