И тут на меня такое накатило. Такое!.. В глазах потемнело, затрясло, как в лихорадке, и я заорала на всю эту роскошную улицу:
– Я же русская! Русская! Я вас так любила, суки вы рваные! Клоуны дешевые! Так любила!.. Чего же вы от меня шарахаетесь?! Кого вы боитесь? Вам не меня, вам его бояться надо!!! – и все тыкала пальцем в того, в посольского, в белой рубашке с галстуком и темном костюме.
Автобусик спешно уехал. Эдик обнимал меня за плечи, успокаивал, путал шведские слова с русскими и все пытался усадить меня в наш Сааб-турбо…
Потом медленно ехали в свою деревушку. Молчали. Из приемника сочилась тихая музыка. Я курила одну сигарету за другой, вдыхала теплый свежий воздух белой шведской ночи и ни о чем ни черта не думала. Только очень хотелось выпить.
Когда подкатили к нашему дому, Эдик нажал на кнопку дистанционного управления, и ворота гаража стали медленно открываться. Автоматически включился свет. Мы въехали в гараж. Помогая мне выйти из машины, Эдик поцеловал меня в макушку и тихо сказал:
– Я очень люблю тебя, Таня.
Я всхлипнула и улыбнулась ему:
– Тогда-то что… Тогда все ни хрена не страшно.
– Сегодня днем будет прекрасная погода, – сказал Эдик, закрывая гараж. – И мы с тобой под вечер сможем…
Если такая же погода будет сегодня в Ленинграде, то Симка с Кисулей обязательно днем пойдут в открытый бассейн спорткомплекса «Динамо», подумала я.
…Кисуля и Симка-Гулливер сидели на пустынных трибунах открытого бассейна со спортивными сумками в руках. Они уже свое отплавали и теперь, поглядывая на малышей в «лягушатнике», трепались с двумя детскими тренерами – симпатичными молодыми ребятами.
Кисуля посмотрела на часы, перекинула сумку через плечо:
– Посиди, Симка, поболтай. Сейчас вернусь.
Я всегда знала, что по восемьдесят восьмой статье – «Нарушение правил о валютных операциях…» И так далее – могут взять только с поличным. Хвать тебя за лапку при совершении сделки и, как говорится, «привет родителям»! От трех до восьми. А вот как это делается – только слышала. Меня саму бог миловал…
Она спустилась вниз под трибуны и, не торопясь, вышла из спортивного комплекса на залитую солнцем стоянку машин. Подошла к своей одинокой «семерочке», закурила и еще раз посмотрела на часы.
Тут к ее сверкающему «жигуленку» подкатил затрюханный «Москвич-407» и затормозил. Кисуля оглянулась вокруг – не видит ли кто – и юркнула на заднее сиденье «Москвича».
Сидевший за рулем этого чуда техники обернулся к ней и… Оказался Петром Никаноровичем! «Дедом на входе», как называет их наш профсоюз. Швейцаром из нашей гостиницы! Вот шустрый отставник!..