Кто-то стоял на коленях в крови и кишках, стекавших через края пьедестала. Это была женщина, совершенно обнаженная женщина, и она купалась — нет, барахталась в крови и скользких внутренностях, которые вытягивала из мужского торса. Она чем-то поглаживала себя по коже, сжимая этот предмет, как будто мокрую губку, и негромко мурча от наслаждения.
Венера подняла пистолет и тщательно прицелилась.
— Маргит! Что ты наделала?
Прежняя ботанистка Лириса склонила голову к Венере. Она ухмыльнулась, вздымая алые руки.
— Тебе неясно? — сказала она. — Это вишни! Красные, красные вишни, налитые и спелые.
— К-кто... — Венера внезапно вспомнила похвальбу коменданта. Он подыскал ужасную смерть для Гарта, так он сказал. Она шагнула вперед, вглядываясь сквозь пелену отвращения в немногие клочки одежды, которые смогла распознать. Эти башмаки — они были сакрусского армейского образца.
— Они поверили мне, — сказала Маргит, опускаясь на липкую массу, которой массажировала себя. — Те двое знали меня — и поэтому впустили. Когда взорвались бомбы, двери немножко отошли от стены — петли соскочили! Я только налегла на нее, и сразу выбежала из моей комнатушки! Никто меня не останавливал. Поэтому я пришла сюда и его привела с собой.
— Кого привела?
Маргит подняла руку, указывая на кого-то, лежащего в тени другого пьедестала.
— Того, которого они мне отдали. Мой подарок.
— Гарт!
Венера подбежала к нему. Он лежал на боку без сознания, но дышал. Венера опустилась на колени, чтобы развязать узлы, и отложила пистолет, когда решила, что Маргит слишком ушла в собственные иллюзии и не заметит.
Уйти-то она, может, и ушла, но убила, как минимум, двоих мужчин в этой комнате.
— Ты, должно быть, заманила их в засаду, — сказала Венера; ее слова прозвучали как вопрос.
— Ну да. Я была, ах, так прилично одета, и со мной был мой пленник. Они смотрели из окна, твои люди где-то воевали и стреляли, не видно где, и тут неожиданно перед ними выскочила я. «Впустите меня!». Я выглядела такой напуганной. И как только они повернулись ко мне спинами, я их скосила.
— Их было только двое?
Маргит укоризненно закудахтала:
— Сколько людей нужно ставить в запертое хранилище? Двоих уже больше чем нужно, но ты же видишь, двери снаружи не открываются. Это предусмотрительность. — Она ясно и радостно проговорила это слово.
Венера дала Гарту легкую оплеуху; тот застонал и что-то промычал, бессильно отбиваясь от ее руки.
Она снова взглянула на Маргит.
— Зачем пришла сюда?
Маргит встала; с нее капало.
— Ты знаешь — зачем, — внезапно серьезно ответила она. — За