— Вам пора принять решение.
— А? — Она безучастно сложила руки на коленях. — Насчет чего?
Он нахмурился:
— Венера, я вас крайне обожаю. Будь я на двадцать лет моложе, рядом со мной вам пришлось бы поостеречься. Но поймите меня правильно: ваше содержание — предприятие, для меня весьма накладное. Лишний рот — это, знаете....
— О. — Венера чуток просветлела. — Та беседа, которая так и не состоялась у нас с отцом.
Пряча ухмылку, Диамандис принялся загибать пальцы:
— Первое: вы можете сдаться людям в броне, которые вас ищут. Второе: вы можете сделаться полезной, выходя со мной в ночные вылазки. Третье: вы можете покинуть Спайр. Или, четвертое...
— Я думала, вы сказали — мне никак не сбежать, — нахмурилась она.
— Я лгал. — Увидев ее выражение, он потер подбородок и отвел взгляд. — А что, я заполучил в свою постель прелестную молодую женщину, пускай она и спит в ней без меня, так отчего бы я отпустил ее так легко? Да, путь из Спайра есть — потенциально. Но это будет опасно.
— Мне все равно. Показывайте. — Она встала.
— Садитесь, садитесь. Сейчас день, и я устал. Мне нужно сперва поспать. Путь до бомбовых люков долгий. И в любом случае… вы не хотите выслушать четвертый вариант?
— Нет других вариантов.
Он вздохнул с очевидным разочарованием:
— Ладно. Тогда дайте мне поспать. Мы навестим то место ночью, и вы сможете решить, вправду ли это то, чего вы хотите.
* * * *
Они пробирались сквозь поле сорняков. Малый Спайр крутился высоко над головой. Их окружали темные дома великих семейств, уходящие кверху вместе с равниной по обе стороны от них, образуя пестрое небо. Венера на ходу оглядывала эти поместья; у нее совершенно не было на это лишнего времени во время злосчастного бега к краю мира. Теперь, неспешно минуя изъеденные ржавчиной железные ворота и рушащиеся зубцы стен, она нашла время оценить всю странность этого места — Спайра.
Она видела золотого мальчика, поющего на крутой крыше полускрытого вековыми дубами здания. Сперва она приняла его за какой-то механизм, но потом он поскользнулся и восстановил равновесие. Мальчика окружали яркие прожектора, над головой он держал золотую оливковую ветвь. Были ли зрители его представления в садах и на балконах внизу, пел ли он каждую ночь или ей случилось увидеть некую редкую церемонию — этого ей никогда не узнать. Она тронула Гарта за плечо и показала рукой; тот лишь пожал плечами.
Другие поместья были решительно темны, их здания душила лоза, а их земли затянула ежевика. Она подошла к воротам одного такого поместья, чтобы заглянуть между листьев. Гарт утянул ее обратно. «Они вас застрелят», — сказал он.