В тусклом свете, идущем от Малого Спайра, Венера Фаннинг зашагала по заросшим дикими травами акрам спорных территорий. Поначалу она двигалась бесцельно, дивясь на мерцающие огни над головой, и огромные своды из земель и лесов, простирающиеся выше огней.
Потом она опустила глаза и увидала черный силуэт человека, отделившийся от рощи деревьев впереди. Венера не остановилась, но слегка повернулась к фигуре. Человек вышел встретить ее, и она кивнула, когда он предложил ей опереться на его руку.
— Я ждал вас, — сказал Гарт Диамандис.
Они ушли в темноту под деревьями.
Венера не заметила, как промелькнули несколько следующих дней. Она оставалась в хижине с Диамандисом у кромки мира, и мало чем занималась, лишь ела и спала. Он приходил и уходил, осторожный, как всегда; его вылазки обычно проходили по ночам, и он спал, пока она бодрствовала.
Время от времени она подступала к дверям хлипкого убежища и прислушивалась к ветру. Ветер непрестанно завывал и бормотал, стонал и шипел, и она научилась слышать в нем голоса. Они принадлежали людям, которых она знала: отцу, сестрам, временами случайным членам экипажа «Ладьи», которых она не слишком хорошо знала, но голоса которых постоянно слышала во время своих похождений на этом корабле.
Она изо всех сил старалась расслышать в порывах ветра голос своего мужа, но то был единственный голос, который ей не удавалось призвать.
Однажды на заре, когда она готовила завтрак (без особого успеха, поскольку никогда не училась стряпать), Гарт сунул голову в дверной проем и сообщил:
— Вы в курсе, что разворошили целое гнездо шершней? — Он прошествовал внутрь с самодовольным видом. — Хотя нет. Пожалуй, скорее гнездо китов — или даже гигантских жуков. Повсюду кишат тайные патрули.
Она свирепо взглянула на него.
— С чего вы решили, что они ищут меня?
— На нынешней игровой доске вы — единственная фигура не на своем поле, — сказал Диамандис. Он дал силе тяжести усадить себя на один из двух стульев в лачуге. — Свободный ферзь, судя по накалу страстей. Я только пешка, потому меня и не видят — и пока не видят, не поймают и вас.
— Попробуйте это. — Она брякнула перед ним тарелку; он подозрительно оглядел блюдо.
— Не против рассказать мне, что вы наделали?
— Наделала? — Она закусила губу, игнорируя колющую боль в скуле. — Ничего особенного. Может статься, кое-кого прикончила.
— Может статься? — Он хихикнул. — Вы не уверены? — Она просто пожала плечами. — Выражение Диамандиса смягчилось. — И почему я не удивлен, — пробормотал он под нос.
Они поели в тишине. Если бы этот день последовал образцу предыдущих, Диамандис упал бы на топчан, который только что освободила Венера, и захрапел бы, состязаясь с шумом ветра. Вместо этого он серьезно посмотрел на нее и сказал: