Гена пожал плечами и собрался уходить, как вдруг раз-волновавшаяся не на шутку старушка нервно облизнула пе-ресохшие губы и едва слышно сказала: — Это я…
— Что, простите? — картинно развернувшись на месте пе-респросил Володаров. — Я не расслышал.
— Я череп подкинула, — повторила баба Зина, явно недо-вольная своим признанием.
— Вот видите? Можете, когда захотите, — довольный Воло-даров по привычке потянулся к карману за сигаретой, но встретив пальцами лишь пустоту поморщился. — И зачем же вы, стесняюсь спросить, такой ерундой занимаетесь?
— Сам знаешь, зачем, — огрызнулась баба Зина.
— Я-то, может, и знаю, но хотелось бы от вас услышать. Так, для галочки.
— Заслужил Валера, что получит. Жизнь отнял — жизнь от-даст.
— Зинаида Петровна, прекратите говорить загадками. Скажите прямо, что плохого вам Молчан сделал? Может быть, конфликт совсем и не страшный? Может быть, его можно уладить чисто по-человечески? Без всяких там чере-пов.
Баба Зина открыла было рот, чтобы отпустить очередную колкость в сторону надоедливого участкового, но вдруг на полуслове остановилась. Ее губы дрогнули, а глаза покрас-нели и налились слезами.
— Что с вами? — от такой резкой перемены настроения Ге-на немного растерялся. — Вам плохо?
— Моего Генку-у-у… — выдавила она наконец, не обратив внимания на вопрос Володарова. — Моего Генку-у-у… Сво-лочь пузатая-я-я…
— Ну-ну, тише, успокойтесь, — Гена сел рядом с оконча-тельно разрыдавшейся старушкой и неловко приобнял ее за плечо.
— Он… он… — баба Зина начала шмыгать носом, вытирая рукавом пальто заливавшие глаза слезы. — Я его… а он… га-дина такая!
— Да что ж вы так убиваетесь? Объясните, наконец, что случилось?
Старушка запустила руку за пазуху, порывшись, извлекла на свет небольшой белый платочек, явно повидавший виды, и громко высморкалась.
— Генку моего убил, вот чего, — ее голос дрожал так же сильно, как и губы.
— Вы имеете в виду Геннадия Альбертовича? — решил уточнить Володаров. — Насколько я знаю, его никто не уби-вал. Он вроде как орехом подавился.
— Много ты знаешь, — снова перешла на задиристо-резкий тон баба Зина. — Тебя вообще здесь быть не должно. Каменка не для таких как ты, понятно? Бродячий, как цыган…
— Извините, но что-то я ничего не пойму. Вы можете тол-ком объяснить, что случилось?
— Да не надо оно тебе. Не надо, — отмахнулась старушка. — Ты как пришел, так и уйдешь. А нам тут жить.
Володаров замолчал, глядя на вытиравшую платочком нос бабу Зину и подивился тому, как в такой на вид милой бабульке умещается столько желчи. И что самое интересное, скорее всего, кроме него никто в селе этого не замечает. Но это было совершенно неважно. Мать с детства вбивала ему в голову житейскую мудрость о том, что нельзя судить книгу по обложке, а человека по первому впечатлению. Ведь ты не можешь быть уверенным наверняка, что он ведет себя так все время. Возможно, Зинаида Петровна переживает сейчас не самый светлый период свой жизни и отчаянно нуждается в чьей-то помощи? Может быть, все, что ей нужно, это вни-мание и забота, а то раздражение, которое выплескивается на Гену — лишь маленькая часть больших проблем, напол-нивших одинокую старушку и переливающихся через край.