— Где найдены больные?
— В доках, милорд. Смерть приходит с реки, — голос Рика опять опустился до едва различимого шепота.
— О, Всевышний, — пробормотала позади леди Харроу.
Кажется, именно это испуганное тихое восклицание окончательно вывело Дойла из оцепенения и придало сил.
— Немедленно… — сказал он жестко, — отдай страже приказ очистить королевский склад в доках, всех заболевших — сколько бы их ни было — доставить туда. Об удобствах позаботимся позже. И пусть тени готовят карету. Король и королева уезжают немедленно.
Поклонившись, отец Рикон исчез за дверью. Дойл резко обернулся к леди Харроу. У нее в глазах читался настолько явственный испуг, что он почувствовал желание остаться возле нее, уверить ее в том, что все будет в порядке, но он только сказал:
— Поторопитесь уехать из столицы, леди. Завтра на рассвете я закрою все выходы из города.
— Милорд, я…
Эйрих должен был проявить достаточно благоразумия и убраться из столицы. И сам Дойл присоединится к нему. Город останется умирать — агония будет тяжела, но она спасет от гибели страну. Чуму нужно было запереть в каменных стенах и надеяться, что она не просочится сквозь них.
Главное было успеть увезти королевскую чету.
Дойл повернулся к леди Харроу, в два шага приблизился, дотронулся до ее руки, стиснутой в кулак, разжал тонкие холодные пальцы и коснулся губами кожи запястья. Она была сухой и прохладной, а пахла той самой грозовой свежестью.
Он отпустил ее руку слишком быстро и даже торопливо, шагнул назад и повторил:
— Поторопитесь уехать.
Вскочив в седло, он во весь опор бросился к дому начальника шеанского гарнизона. Столица не подвергалась вражеским атакам уже почти век, последний раз враг стоял у ворот Шеана еще при прадеде Дойла, и с тех пор столичные жители уверились в своей неприкосновенности и безопасности, а гарнизон, состоявший по большей части из замковой стражи, казался пустой формальностью. Начальник гарнизона тоже не впечатлял.
Дойл застал его за завтраком в компании жены и двух девиц — вероятно, дочерей. Господин Трил, пухлощекий, улыбчивый и добродушный, при виде гостя немедленно встал из-за стола и принялся кланяться. Дойл оборвал его:
— Отошлите женщин.
Жена и дочери Трила поспешно вышли из тесной столовой, а сам Трил вдруг побледнел и затрясся.
— Чем я не угодил вам, милорд? — спросил он нервным, дрожащим голосом.
— Сейчас вы возьмете половину гарнизонной стражи и отправитесь в доки. Из порта не должен выйти ни один корабль.
— Простите, милорд, — Трил снова поклонился, — но в чем дело?
Дойл колебался, отвечать ли, но все-таки сказал: