Дойл был с ним согласен, но не мог в этом признаться, так что просто сказал:
— Мы еще Остеррад не завоевали. И у меня большие планы по торговле с Эмиром. И милордам надо прищемить хвосты.
Эйрих хмыкнул:
— Хочешь сказать, что подыхать еще рано?
Вместо ответа Дойл продолжил, словно и не слышал:
— И мне еще надо жениться на этой сумасшедшей рыжей женщине.
Теперь король рассмеялся громко. Дойл отвел взгляд, хлопнул по руке и произнес:
— Ты даешь людям веру. И они готовы за тобой в пасть к врагу топать ровным строем. Так что… ты и правда отличный король. И не вздумай даже в мыслях перекладывать эту неудобную железную штуковину, — он шутливо щелкнул по короне пальцем, — на мой голову. У меня и без нее спина горбатая.
Дойл полной грудью вдыхал терпкий ночной воздух, сжимая коленями бока коня. После утренних погромов он объехал весь город, убеждаясь в том, что все снова спокойно, но что-то внутри не давало ему расслабиться — пресловутое предчувствие опасности. И именно оно заставило его выехать на ночное патрулирование вместе со своим отрядом. Если что-то произойдёт ночью, он хотел иметь возможность узнать об этом первым.
Однако Шеан был спокоен — пустыми глазницами темных окон таращились в ночь дома, скрипели редкие деревья, а прислушавшись, можно было уловить детский плач из подвалов или крысиный писк.
В неровных пятнах света от двух факелов то и дело возникали грязные лужи, которые уже начали схватываться тонкой коркой льда. Наступая на них, кони фыркали от непривычного хрусткого звука и прядли ушами. Дойл едва придерживал пальцами уздечку, изо всех сил вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шорохи. Именно поэтому он услышал тихий металлический лязг и уловил едва мелькнувшую желтую полоску щели ставень одной из лавок. Он поднял руку, показывая отряду остановиться, спешился, порадовавшись тому, что надел мягкие кожаные сапоги, и приблизился к двери. Осмотрел ее — заколоченная наспех. Хозяева бежали из города. Между тем, внутри кто-то был — Дойл отчетливо слышал шаги, скрипы, и ему не почудился отсвет свечи или факела. Он коснулся пальцами двери — и одна из досок легко подалась вперед. Скобы и гвозди выдернули до него.
Звякнув железными сабатонами, спешился командир отряда. Приблизился к Дойлу и тихо спросил:
— В чем дело, милорд?
— Там люди. Взлом.
Командир обернулся на свой отряд. Вместе с Дойлом их было семеро — достаточно для того, чтобы разобраться с несколькими воришками.
— Разрешите мне войти первому, милорд.
Дойл хотел было отказаться, но вспомнил пламенную речь Эйриха про умение осознавать ответственность, и отступил на шаг. Командир потянул за доску и распахнул дверь, одновременно оглашая лавку зычным: