— Но я так и не знаю, когда вам снова придет в голову подозревать меня и, может, тоже упрятать в тюрьму, — а потом добавила: — да, я заметила, что вы меня не слушаете, милорд.
— Я вас слушал, леди Харроу, — ответил он.
— Нет, — она негромко засмеялась: — но я на вас не в обиде. Мужчины часто уходят в свои мысли. Женщины вслушиваются в смысл, ловят каждое слово, а мужчины воспринимают тембр голоса.
Это звучало… абсурдно.
— Не хотите ли вы сказать, что женщины внимательней мужчин? — спросил Дойл, намеренно игнорируя ее слова о тюрьме и аресте.
— Конечно, хочу. Но вы со мной будете спорить, рассердитесь — поэтому давайте лучше говорить об охоте.
Он дернул плечом и неожиданно для себя сказал:
— Терпеть не могу охоту.
Он не мог вспомнить, говорил ли это кому-нибудь хоть раз в жизни.
— Нужно немного доблести и еще меньше ума, чтобы толпой, с собаками затравить одного оленя, — как будто отвечая его мыслям заметила леди Харроу. — Да, я тоже об этом думала. Но людям нужно развлечение. Правда… — она задумчиво опустила плечи, — почему-то предпочтение отдается тем, в которых проливается кровь.
Почти наверняка она снова подумала о казнях. Но вслух сказала другое:
— Даже лучшее развлечение рыцарей — турнир — и тот существует ради крови.
— Турнир предпочтительней охоты, — сказал Дойл. — И у вас будет возможность почувствовать контраст. Как только мы доедем до Оствудского леса и разобьем лагерь, король объявит ежегодный турнир Большой охоты.
Леди Харроу поджала губы, явно показывая, что ей эта новость не по душе. И Дойл ради разнообразия решил быть вежливым и сменил тему разговора.
Казалось бы, он должен был получать от происходящего удовольствие. В конце концов, он еще месяц назад перестал скрывать от самого себя влечение к леди Харроу, а сейчас они уже добрый час болтали как хорошие знакомые, и он имел возможность рассматривать ее тонкую фигуру, любоваться выбивающимися из-под маленькой шапочки волосами и белой шеей. К тому же, сейчас он был лишен необходимость смотреть на нее снизу, мучаясь от отвратительного чувства униженности.
Но что-то мешало ему наслаждаться дорогой. Что-то заставляло то и дело отводить взгляд от собеседницы и осматривать процессию. Как будто что-то должно было произойти.
Зов рожков, возвещающих стоянку — единственную на пути к Оствудскому лесу — Дойл приветствовал почти-то ликованием и, вежливо сопроводив леди Харроу к ее карете и слугам, во весь опор бросился вперед, туда, где уже разбивали королевский шатер.
— А, — махнул рукой Эйрих, — вот и наш блудный брат.
Окружавшие его милорды угодливо захмыкали.