— Надеюсь, дорога доставила вам удовольствие, ваше величество, — сказал Дойл холодно. Смешки тут же стихли.
— Полагаю, как и вам, Дойл. Мне говорили, что наше общество вы предпочли обществу значительно более прелестному.
В этот раз милорды не отважились издавать посторонние звуки и выражать восторг от очередной удачной шутки короля.
— Вас ввели в заблуждение, ваше величество, — отозвался Дойл, — ваше общество невозможно предпочесть ничьему иному.
— Я и не думал упрекать вас, дорогой брат, — Эйрих сел на широкий деревянный стул, который уже вытащили из обоза, вытянул ноги, чтобы слуги стянули сапоги. Дойл, оглядевшись, подвинул себе какой-то тюк и тоже сел — сапог, правда, снимать не стал. Милорды были вынуждены остаться стоять. — Ты знаешь, как я был бы рад, реши ты наконец выбрать себе жену.
Милорды насторожились, явно пытаясь угадать, какова вероятность того, что выбор Дойла пал на дочь одного из них.
— Ваше величество печется о благе всех своих подданных, — едко заметил Дойл, — и я благодарен за заботу о себе и о… своем ложе. Но брак в мои намерения не входит.
Милорды погрустнели.
— Могу ли я просить ваше величество уделить мне несколько минут для личного разговора?
Эйрих кивнул и сделал милордам знак отойти, после чего тихо спросил:
— В чем дело? Ты как на иголках.
— Я беспокоюсь за тебя. Эйрих… что-то произойдет на охоте, клянусь тебе. Я не ошибаюсь в этом, ты помнишь.
Конечно, он помнил. Помнил, как во время войны не раз и не два Дойл подскакивал посреди ночи от этого болезненного чувства опасности, будя весь лагерь и вылавливая вражеских шпионов или предупреждая внезапные атаки на рассвете.
— Я помню. Но сейчас не война.
— Война не кончается.
— Она закончилась, — Эйрих рубанул рукой по воздуху и добавил тише: — ты борешься с призраками прошлого.
Переубедить его было невозможно, поэтому Дойл просто попросил:
— Не теряй бдительности.
После недолгого отдыха и холодного обеда снова двинулись в дорогу, но в этот раз Дойл наступил на горло собственным желаниям и остался возле Эйриха.
Несмотря на давящее предчувствие опасности, за время дороги не произошло ничего — самым запоминающимся событием было отлетевшее от одной из телег обоза колесо. Но так как она тащилась позади, никому и в голову не пришло останавливаться и ждать, пока колесо починят, поэтому на скорости передвижения происшествие никак не сказалось.
Вид с холма на Оствудский лес открылся ближе к вечеру, когда солнце опустилось к горизонту. Эйрих шумно вдохнул воздух, раздувая ноздри, и крикнул:
— Трубите привал.