— Во имя Всевышнего я, милорд Кэнт, вызываю на бой отважного рыцаря, который не боится сразиться со мной.
Дойл почувствовал, как его сердце пропустило удар, кровь быстрее заструилась по жилам, щеки стали горячими от возбужденного румянца. Он дал Эйриху слово не участвовать в турнирах. Но сейчас не мог удержаться и, делая над собой усилие, соскочил с трибуны и вышел к рыцарю. Эйрих не успел его остановить — и не решился запретить бой на священном турнире.
— Я, милорд Дойл, принц Торден, принимаю твой вызов, — произнес он. Лицо Кэнта скривилось, и он зычно рыкнул:
— Торден, тебя мне не хватало.
Дойл обнажил меч, рубанул воздух и велел:
— К оружию.
Удар Кэнта был страшным — это был вес осадного снаряда, помноженный на скорость бешеной скаковой кобылы. Выдержать его было бы невозможно, но Дойл и не собирался — вскользь приняв его на меч — он дрался без щита — он крутанулся на здоровой ноге и с обманчивой неуклюжестью перескочил в сторону. Меч Кэнта царапнул землю, но тут же был поднят снова, и рубящий удар Дойла пришелся на закаленную сталь. Рывок — и Дойл оказался за спиной Кэнта, но недостаточно быстро — тот успел обернуться и с воплем: «Проклятье» отразил удар, свободной рукой срывая с головы шлем и отбрасывая его в сторону.
Дойл повторил это движение, оставшись с непокрытой головой — зато без душного, со слишком узкими прорезями для глаз ведра.
— Вечно ты не вовремя, Торден! — меч зацепил плечо, но доспехи выдержали удар, и Дойл только пошатнулся, снова переходя в атаку: о боли думать было нельзя.
— Я тоже скучал, Кэнт, — рявкнул он и, наклонившись так, как ни за что не сумел бы нормальный человек, ударил противника в сочленение доспеха под мышкой. Кэнт шатнулся и отпрыгнул назад, крутанул меч в воздухе — и снова повторил атаку сверху. В этот раз Дойлу повезло меньше — он не успел полностью уклониться, и левая рука взорвалась болью.
В глазах Кэнта мелькнуло что-то среднее между волнением и торжеством, но ненадолго — он отвлекся на эту эмоцию и пропустил два движения Дойла — быстрый удар по ноге, а следом — царапающий по шее.
Брызнула кровь, и Кэнт бросил меч, признавая поражение. Дойл убрал свой меч в ножны и заметил:
— Никогда не сочувствуй противнику.
Кэнт вздохнул, отложил щит и хотел что-то ответить, но его слова потонули в криках толпы и вое труб.
Дойл медленно посмотрел на Эйриха, который кривил рот и, похоже, разрывался между злостью и одобрением, и только после того позволил себе перевести взгляд на леди Харроу. Она выглядела напуганной, и он отвернулся и спросил: