Первое января. Солнце, играясь своими лучиками с хрустальными столбиками сосулек, встаёт над спящим городом, озаряя его улицы мягким светом. Мороз застеклил недомёрзшие лужи, украсил узорами окна высоких домов. Легкий, игривый ветерок, будто забавляющийся щенок, играет с мелким блестящим снегом, кружа его в свете зимнего утра. Редкие прохожие, не праздновавшие или оправившиеся от Нового года, кутались в шубы и куртки, спеша по своим делам.
Я тоже не спала. Вчера, будучи слишком уставшей, чтобы нормально разобраться с книгой меня сморил крепкий сон, но теперь… Моему разочарованию не было предела. Внутри переплёта сияли девственной чистотой пустые страницы. Ну ладно, древность раритетная, сейчас мы будем тебя ковырять.
Пролистала её туда и обратно раз пять. Ничего. Потрясла её вверх тормашками. Ничего. Целый день провозилась, питаясь сухпайком (бутерами) и ища механизмы активации. Сожители косо на меня поглядывали, наблюдая за моим челобитием об книгу, но прерывать творческое истезание не рисковали — мало ли что эта сумашедшая выкинет. Также я перебрала все магические фразочки, которые знала (даже из разряда сим-салабим, сяськи-масяськи). Даже странички гармошкой сложила от нефиг делать.
На этом книга не выдержала, и… матерно выразилась. Я от шока шибанула этой непристойностью (а как можно назвать матерящуюся книгу!?) по стене. Никто не говорил мне об отметках 18+ на подарке!
— Ах ты ж труха второсортная! Ты кого это так назвала!? — я, пришедши в себя, стала выплескивать скопившийся за этот день мучений стресс. — А если бы я тебя в окно!? Или ещё куда!? Тем более такими фразами пользоваться! Стыд-то надо иметь!
Внезапно книга раскрылась, зашуршав резко засветившимися, будто лампочку кто внутрь засунул, страницами, и комната озарилась ярким светом. Когда я сумела всё-таки разлепить слезящиеся глаза, то увидела… Маленькую, красную как свёкла, белобрысую девчонку. Два её коротеньких курчавых хвостика, торчащих в разные стороны, смешно топорщась в гневе, никак не сочетались с кукольным, круглым личиком. Зеленющие глаза так и метали молнии, а губы искривились, пряча злобный оскал.
— Да ты… ты… вообще офонарела! — тоненьким детским голоском начала отчитывать меня она. — Ты самая непочтительная, бескультурная, невежественная… Да меня четырнадцать поколений на руках носили! Труха, значит, второсортная… Дура! Ничего, я тебе мозги на место вправлю, раз родители не сумели! — и так этот монолог продлился где-то полчаса. Остановить его возможности никакой не было, поэтому, смиренно приняв судьбу, я безропотно слушала не самую лестную характеристику своей, как выяснилось, безмозглой персоны. Попытавшиеся было заглянуть, обитатели квартиры были безжалостно выпровождены молнией по мягкому месту. Она и колдовать умеет!? Нифигасе подарочек…