По какой-то причине именно в этот момент сестрица ее слетает с катушек:
— У нас нет сапог твоего размера, — заявляет отчетливо и ужасно зло.
Бетти уже возле полки «Тиффани»: вот же они. И откуда ей знать, какой Бетти носит размер?
— Нет, говорят тебе!
, зачем нервничать? А шляпа, может Бетти шляпу себе прикупить?
— Шляпу так забирай! Касса закрыта. Любую бери! — Эльза со звоном захлопывает кассовый ящик, кричит в телефонную трубку: — Такси, поскорей. Не то одна дама, — так и выразилась, , — опоздает на оперу.
Черт с ней, со шляпой, со всем, Бетти тут делать нечего.
— Дай тебе Бог здоровья. — Хотела добавить: — И мужа непьющего, — удержалась, все равно сестричка недоделанная не оценит юмора.
Одна она в оперу не пойдет. Вот еще — чтоб на нее там эти фашисты . Подарит билеты таксисту: на, отдохни культурно, как там тебя — Фриц, Ганс? Улетит в Москву поздним вечером. По дороге придет кое-как в себя, дочитает , к концу ей он сильно меньше понравится.
Когда Бетти доберется до Строгино и сообщит отцу о смерти первой его жены и о том, что они похоронены с нею рядышком, отец неожиданно забеспокоится. Потом возьмет себя в руки. Отзовется об Эльзе так:
— С характером получилась девочка. — Пошевелит в воздухе пальцами: — По большому счету, никогда этих немцев не понимал.
Закашляется ни с того ни с сего, в последнее время он сильно кашляет, неужели рачок перекинулся в легкие? Она его похлопает по спине, ему станет легче, и он успокоит ее на прощание:
— ЦК решало и не такие вопросы, Лизок. В Израиле тоже медицина нормальная.