— Давай скорее, спать хочу. Пиши.
— Мне нужен образец твоего почерка. Пиши сама.
— Да? Почерк? Действительно, было бы странно… Хорошо. Не забыть бы еще сделать копию.
Она села за стол, я склонился над ней. Девушка пахла можжевеловой хвоей, совсем не подходящий запах, надо будет сменить дешевое мыло на привычный мне гель.
— Не навесай, садись рядом. Приступим!
Я подал ей ручку, листы бумаги уже были наготове.
«Милый! Пишу сразу, как представилась возможность, печально, что наши жизненные графики не совпадают. Ты тоскуешь по мне по утрам, я же провожу ночи в безысходной печали, вспоминая наш единственный целомудренный поцелуй».
Поставив точку, Элизия задумалась, сунула ручку в рот и начала ее грызть. Меня передернуло от перспективы делать то же самое, в ближайшем будущем.
«В город я не выхожу, по причине недостатка средств, по той же причине не навещаю знакомых. В одном и том же платье выходить в свет — дурновкусие. Жаль, что мой опекун жаден до неприличия, глух к моим страданиям и не желает удовлетворять мои нужды. Которые все возрастают».
Она опять прервалась и издала смешок:
— Понял? Он, в финансовом смысле, и есть мой опекун. Как думаешь, довольно или добавить перчику?
— Но ты же ничего толком не написала, Кирелли задавал вполне конкретные вопросы.
— Вот еще! Пусть радуется, что вообще пишу. Ладно, продолжим издеваться.
«От уплотнения уклониться не было никакой возможности. Ко мне подселили! Студента! Мужчину! Я устроила скандал, но тщетно. Других мест для этого красавчика не нашлось. О, прости, это описка, по сравнению с тобой он и дурно сложен, и на лицо уродлив, но мои сокурсницы считают иначе, и даже выражают зависть! Я вынуждена теперь страдать от недостатка средств, от зависти злопыхателей и от того, что вынуждена делить тесное пространство с мужчиной. Невозможно привыкнуть к тому, что натыкаешься на него на каждом шагу. Ко всему, манеры у него ужасные, по всему видно — альфонс и не без таланта».
Я был просто ошеломлен, Элизия же наоборот наслаждалась своими выдумками.
— Ну как? Поддать жару?
— Это возможно?
— Еще как!
«К счастью, у нас раздельные спальни. К несчастью, без внутренних запоров. Но опять же, к счастью, мой сосед не беспокоит меня ночами и я могу предаваться сладким фантазиям о тебе. О красоте лица и совершенстве твоего тела, упругости и рельефе…».
Тут она приостановилась, потом повернулась ко мне и, ловко засунув ладонь под рубашку, стала выглаживать. От подобной наглости я впал в ступор. Продолжалось это недолго.
— Все, устала, больше ничего не идет в голову, я спать! Завтра допишу про мышцы и отправлю. Можешь пока изучать мой почерк.