— Я… не могу тебе всего сказать. Правда. Просто поверь мне. Так будет лучше для тебя. И для всех…
Шурик подозрительно прищурилась.
— Ты ревнуешь, что ли? — осенило её вдруг. — У самой с Олегом ничего не вышло, не удалось его захомутать, и ты теперь боишься, что он переключится на меня?
— Дура, — не выдержала Света. — Речь идёт об элементарной безопасности. Они все — здоровые взрослые парни. Если что-то взбредёт им в голову, они не остановятся.
— Да о чём ты, Светик? — подруга озадаченно наморщила лоб. — Я тебя не понимаю. Тебе они вчера… сделали что-то плохое?
— Нет! — поспешно открестилась Света. — Просто я не доверяю никому из них. И беспокоюсь за тебя.
Шурик рассмеялась.
— Спасибо за беспокойство, дорогая! С чего это вдруг на тебя нахлынула такая нежность по отношению ко мне?
— Не обольщайся, — буркнула Света. — Просто сочла своим долгом предупредить. И вообще… — её голос дрогнул, — ты же теперь с Даней. К чему тебе какие-то чужие, посторонние компании? Тебе его одного мало?
Шурик сверлила её лицо подозрительным взглядом. Свете становилось всё более и более неуютно.
— Постой-ка… — тень очередной догадки промелькнула на лице Шурика: всё-таки она была ужасно прозорлива. — Неужели ты… всерьёз влюблена в Даню? И наше с ним невинное развлечение вчера вечером приняла слишком близко к сердцу? Я-то думала, у тебя это так… временное помутнение рассудка.
Света вскочила, чуть не опрокинув стул.
— И слышать ничего не хочу о ваших «невинных развлечениях». Совет да любовь!
Она торопливо покинула столовую, не видя, как смотрит ей в спину Шурик и самодовольно, счастливо улыбается.
На выходе из столовой Света столкнулась со своим ночным спасителем — народным артистом.
— Деточка, как вы себя чувствуете после вчерашнего? — громко (чёрт побери, слишком громко!) поинтересовался он у неё. Она покраснела и, понизив голос, выдавила из себя:
— Всё хорошо… Пожалуйста, не надо так кричать. Нас могут услышать.
— Но ведь зло должно быть наказано! — патетически изрёк артист, покачивая головой и тряся жирным подбородком. — Не знаю, кто был этот подонок и мерзавец, но на него однозначно нужно написать заявление в милицию!
— Пожалуйста! — взмолилась Света чуть ли не со слезами. — Никакой милиции! Я вообще не хочу, чтобы кто-нибудь об этом узнал. К тому же… я не знаю, кто это был, — соврала она. — Я не видела его лица.
Некоторое время артист взирал на неё с печалью и пониманием, а затем сочувственно вздохнул.
— Всё ясно. Задеты женская честь и достоинство… разумеется, вы не хотите огласки. Простите меня, деточка, я бестактный старый осёл.