Светлана покачала головой, как бы удивляясь тому факту, что смогла так долго выносить общество свекрови.
— Через два с половиной месяца она отбыла в родимую станицу, а вот муж, разбалованный маменькиными ежедневными разносолами, стал требовать от меня таких же подвигов. Полуфабрикаты или банальные макароны с сыром и яичница его оскорбляли. Он хотел рассольника на первое, голубцов на второе и вареников с вишней, налепленных собственноручно, на десерт. Разумеется, далеко не всегда я могла ему обеспечить это в полной мере… да ещё и на высоком уровне, заданном свекровью. Илья стал раздражительным, цеплялся к мелочам, мог устроить грандиозный скандал из-за магазинных пельменей или не вовремя выглаженных рубашек… Но я же тоже работала, иногда у меня банально не хватало времени на подобные подвиги. На что он объяснял мне, как неразумной: «Я мужчина, а ты женщина. То, что я жду в своём доме чистоты, уюта и тарелку горячего супа ежедневно — это абсолютно нормально. Ненормально то, что ты не умеешь или не хочешь мне этого обеспечить».
Светлана отставила плошку с недоеденным творогом в сторону. По всему было видно, что она собирается сейчас сказать что-то особо важное, но непростое для себя…
— А потом погиб Тёма, — решившись, выдохнула она наконец. Тим изменился в лице.
— Ваш брат?! Но… почему, что с ним стряслось?
Она нервно скомкала салфетку.
— У мамы случился нервный срыв, и она накричала на него за какой-то очередной проступок… Я уже рассказывала тебе, Тимофей, что Тёма был не совсем обычным ребёнком. Странным. Многие считали его дурачком, но на самом деле, он был очень умным мальчиком. Я любила его, несмотря ни на что… И мама тоже любила. Просто она не умела этого показать, выразить в словах или поступках…
— Из-за чего он погиб? — мягко повторил Тим свой вопрос.
— Я же говорю, поссорился с мамой… Она в запале крикнула ему, что никогда не хочет его больше ни видеть, ни слышать, что он ей всю жизнь испортил… А Тёма… он совершенно не понимал намёков, полутонов или слов, сказанных сгоряча, всё воспринимая буквально. Он решил уйти из дома и отправился ко мне в Москву. Поздним вечером, один, совершенно беспомощный и бестолковый… — Светлана закусила губу. — До меня он так и не доехал. В электричке к нему пристали какие-то отморозки, местная шпана… Тёма не был мастером дипломатии и ответил им что-то резкое. Его вытащили в тамбур и избили до полусмерти. Пинали ногами, а ещё у них были цепи… — Светлана закрыла глаза, и Тим, испугавшись, что ей стало плохо, торопливо протянул стакан воды.