Я рассеяно водил по экрану системы управления, перелистывая сообщения по флоту. Предназначенное мне сообщение я неосознанно тронул пальцем, текст развернулся, и уже, в который раз, перечитал: «Командиру крейсера прорыва „Бородино“, явиться в штаб Особой группы к 13.00, флаг-офицер Лобанов». По видимому, наконец-то, прояснилась ситуация по нашему походу, другое я не мог предположить. Всё складывалось как раз к тому, наконец-то мы пойдем. А как же иначе? Флот тут надолго, готовность два — это практически глубокий тыл, следовательно, отсутствие нашего корабля никак не скажется на действии, вернее бездействии флота.
«Наверняка мне там вручат приказ о разведке, чаще всего так и бывает, ведь командир еще на ремонте хотел о чем-то поговорить, но так и не случилось. Да, похоже, так и будет».
Придя к такому выводу, на душе стало немного спокойнее, надо собираться в штаб, время уже поджимает. Я снял повседневную форму и полез в шкаф, доставая черно-золотистую «парадку». Никто не отменял статьи Устава, запрещающие появление офицеров боевых кораблей на планетах в повседневной форме. Это всегда мне нравилось, когда еще придётся увидеть, с каким восхищением провожают тебя взглядами молодые, да и не очень молодые женщины? Оглядев свою ладную фигуру, в столь редко одеваемой одежде, я удовлетворенно подмигнул зеркалу и вышел из каюты. Путь к планете начинался скоростным лифтом, который из глубины громадного корпуса вынес меня к самому верху корабля, к батареям главного калибра. Там шли учения, расчеты в «ратниках» выполняли вводные по эвакуации раненых, тушению пожаров и герметизации отсеков.
«Что же, такая наша военная участь, думать подчиненным вредно. Кстати интересно, что думают о своих подчиненных — командирах кораблей высший командирский состав» — ухмыльнулся я про себя. «Особенно Маканин, победитель глотов и спаситель Армады» — почему то вспомнилось лицо командующего флотом, с тонким, острым носом и хитрыми бегающими глазами. «Ладно, не время сейчас себе голову забивать, уйдем в разведку, за это время тут порядок наведут, кому положено и во всём разберутся, главное выполнение задачи, остальное пока в сторону» — думалось мне, но легче на душе не стало. Размышляя об этом, я чуть не прозевал выход на десантную палубу, обычно занятую 1 Гвардейским, но сегодня тут было тихо. Лишь белый дежурный свет выхватывал из темноты пространства темные силуэты десантных модулей.
На верхней палубе рядом с этими громадами находился и мой личный командирский бот. Темная махина штабной машины вблизи казалась необъятной. Трехсот тонная бронированная конструкция напоминающая панцирь черепахи, позволяла выдержать прямое попадание торпеды, класса «тунгуска», не страшен ему был и огонь противовоздушной обороны всех известных систем. По сути это была уменьшенная копия десантной платформы, конечно далеко не так вооруженная и не настолько бронированная. Силовое поле класса «Ноль-спектр», которое устанавливали только на фрегаты — невидимки, делало мой бот очень серьезным противником. Помимо всего прочего он имел систему распознавания, не имеющую ни копий, ни запасных ключей. Только его хозяин, имеющий цифровой нейроамулет с биометрическими параметрами мог проникнуть в рубку, без своего командира он блокировался, выставлял энергетический щит, предупреждающий контакт с корпусом. Я мог участвовать в любой десантной операции, для этого на борту был установлен модуль «периметра», связанный непосредственно с кораблем, или же использовать его по прямому назначению — как мой личный катер. Такие катера были у всех сварогов — капитанов кораблей Особой группы.