— Можно подумать, что твой покорный слуга — рыцарь неземной.
— Честно скажу, Ариэль, с тобой пока много неясного. Ты вроде бы и наш, а вроде бы и не совсем. Мне кажется, ты и сам ещё не вполне понимаешь, кто ты. Ну вот, наверное, мы с тобой и путешествуем, чтобы в этом разобраться.
— Наверное… А ты не знаешь, куда нам дальше идти? Дороги нет.
— А вот смотри, через мох тропка примята. Тут явно кто-то ходит. Давай туда.
Кони с трудом шли по мху, который проминался под их тяжёлой поступью, но друзья никуда не торопились и были спокойны. Каждый из них знавал дороги куда похуже. Шли они так, наверное, с час и вот увидели небольшую хижину. Грубо сложенная из толстых замшелых брёвен, эта хижина сначала показалась им заброшенной, но вот на её пороге вырос высокий плечистый мужчина, одетый едва ли не в лохмотья. Сначала могло показаться, что это какой-нибудь разбойник, который прячется на болоте от правосудия, но его прямая осанка и благородное лицо выдавали в нём рыцаря, к тому же явно не последнего.
— Что привело благородных рыцарей в эти гиблые места? — безразлично и словно с усмешкой спросил незнакомец. — Ищете приключений?
— Скорее мы ищем правду, — сказал Жан.
— Вот как? — незнакомец глянул на них чуть более заинтересованно. — В этом я вряд ли смогу быть вам полезен. Могу лишь предложить по стакану хорошей воды. Километрах в пяти от сюда, за болотом, есть чудесный родник. Проходите в хижину, хотя и не знаю, как мы там поместимся втроём.
Внутри хижина оказалась куда меньше, чем выглядела снаружи. Деревянная лежанка, закинутая убогим одеялом, небольшой стол из трёх досок и табурет — вот всё, что в ней было. В углу висела икона Спасителя, перед которой горела лампада на цепочках. Ариэль невольно вспомнил хижину пресвитера Иоанна, почти такую же, как и это хижина, но там всё было аккуратно, добротно и радостно, а эта хижина дышала ветхой неприютностью, и, если бы не икона с живым огоньком, здесь, кажется, трудно было бы дышать.
Путники присели на лежанку, отшельник — на табурет. Он налил в глиняные кружки воды из такого же глиняного кувшина. Жан выложил на стол остатки овощей.
— Овощи? Сегодня у нас пир, — отшельник скорее усмехнулся, чем улыбнулся.
— Рыцари Ордена Храма Жан и Ариэль, — представился наконец Жан.
— Ланселот, — проскрипел хозяин хижины так, словно необходимость представиться была для него мучительна.
— Тот самый? — выпалил Жан.
— По всей вероятности, — угрюмо буркнул Ланселот.
— Как же вы здесь очутились?
— Не нашёл для себя другого места. Молюсь и жду смерти. На это болото редко кто-то забредает, так что я избавлен от необходимости выслушивать «ахи» и «охи». Надеюсь, и вы меня от них избавите.