— Хватит уже, сдаёмся.
— Гийом, старый негодяй, это опять ты? Твоя семья ещё не разорилась, выплачивая выкупы? Ты смотри, я ведь когда-нибудь и убить тебя могу ненароком.
— Можно подумать, что ты, Ансельм — негодяй молодой. Когда-нибудь я наброшу тебе верёвку на шею и запрошу за тебя такой выкуп, что ты разом вернёшь мне все деньги, которые я тебе выплачивал. А убить меня ничуть не легче, чем тебя.
Они оба грубо расхохотались, а потом обнялись.
— Ну что, — спросил Ансельм, — есть в этом гнусном городке приличное вино?
— У бургомистра неплохой погреб, — усмехнулся Гийом.
— Ну так пойдём поскорей напьёмся, а потом, уж извини — под замок.
— Вино-то хоть будешь приносить?
— Да неужели мне жалко вина вашего бургомистра? У него наверняка одна кислятина.
И тут в дело вмешался Ариэль:
— Господа, ваши пленники — гнусные убийцы, они недавно сожгли две деревни и перебили всех крестьян. Они должны быть обезглавлены.
— Убийцы? — усмехнулся Ансельм. — Так ведь и мы не из церковных певчих, — все рыцари засмеялись. — Про те деревни мы знаем, поэтому мы и здесь. Не переживай, храмовник, они за всё заплатят. За каждого из них мы получим по увесистому кошелю золота. А ты говоришь — обезглавить. Недаром про храмовников говорят, что они все головорезы. Где же твоё христианское милосердие? — он опять расхохотался, и все рыцари ответили ему дружным смехом.
— А где было твоё христианское милосердие, когда вы убивали женщин, стариков и детей?
Ансельм заметно напрягся и недоверчиво искоса глянул на Ариэля. Он явно не понимал, что тут происходит и, видимо, боялся, что ему о чём-то неизвестно. Ни разу в жизни его ещё никто не упрекнул в истреблении мирного населения. Он всё делал по правилам. А что на сей раз не так? Неужели Орден Храма положил глаз на эти земли? Но тогда этот вопрос не его уровня, а его никто не предупреждал об интересах Ордена в здешних краях. Ансельм успокоился и относительно добродушно, хотя и грубовато проворчал: «Не лезь не в своё дело, храмовник».
Разум уже покидал Ариэля, когда он это услышал. Ему показалось, что его мозг взорвался, и теперь у него под черепом полыхает чёрное пламя. Он решил, что должен перебить всех рыцарей — и тех, и этих. С лютой ненавистью глянув на Ансельма, Ариэль прорычал: «Ты умрёшь первым, выродок!». Он уже успел выхватить меч, но в этот момент огромный кулак Жана чётко впечатался в его висок. Оглушённый Ариэль потерял сознание, Жан ловко подхватил его и перебросил перед собой поперёк коня. Взяв под уздцы коня Ариэля, он мрачно глянул на растерявшихся рыцарей и спокойно, но тяжело проговорил: «Мой друг тронулся рассудком. Думаю, у вас нет и не может быть к нему никаких претензий». И тотчас, не глядя на реакцию рыцарей, стремительно ускакал, торопясь покинуть разорённый город.