Антон называл «малышом» или «малышкой» всех воспитанников, даже когда те достигали взрослого возраста.
— Разве? Не согласен. Напротив, он живой и сообразительный. А с его железной волей, если судить по его способности сопротивляться, он быстро нагонит отставание и еще тебя удивит.
— Тем лучше. Что-то еще?
— Да.
Лео достал блокнот, вырвал из него листок, на котором были его заметки, сделанные во время исповеди Ланы, и протянул его партнеру.
— Вижу, вижу, — прошептал тот. — Хорошо, поручи это дело Микаэлю и его группе.
— Я думаю, Лану вполне можно использовать для нашей операции, — объявил Лео.
Антон обратил на друга холодный взгляд, выражавший недоумение.
— Лео, тебе хорошо известна наша позиция на этот счет. Прибыв сюда, ребята должны порвать с прошлым, обрести мир и покой, на что они имеют полное право.
— Разумеется, но у нас нет выбора. А если мы будем медлить, последствия этой истории могут быть непредсказуемы. И потом, я уверен, что в психологическом отношении это даже пойдет ей на пользу.
Его приятель проворчал:
— Так и быть, предложи, но пусть решает сама. А что насчет третьего малыша?
Лео пожал плечами.
— Продвижение есть. Но мы столкнулись с неожиданными трудностями.
— Нужно как можно скорее вытащить парня из ловушки, в которой он оказался. Эти люди очень опасны.
— Мы все для этого делаем, — заверил его Лео. — И обязательно добьемся своей цели.
— Ладно, что-то я устал, — проговорил Антон. — Пойду, лягу спать.
— Не раньше, чем исполнишь наш ритуал, — заявил его напарник, направляясь к бару, откуда он достал бутылку водки и две стопки. Наполнив их до краев, одну он подал Антону.
— Лехаим![3] — провозгласил Лео.
— За жизнь! — вторил ему друг.
Они выпили залпом, и Лео снова налил. Патрон начал ворчать.
— Ничего не поделаешь, такова традиция. По стопке за каждую спасенную жизнь.
— Мы уже не в том возрасте, — пошутил Антон.
— Твое счастье, что третий пока не с нами, а то бы ты напился в стельку.
Дилан спал долго, много часов. Не привыкший залеживаться в постели, он сначала очень испугался, ему показалось, что он просто видел сон. Он запаниковал, что потерял бдительность, а отец вот-вот войдет в сарай. Потом, вспомнив все, он снова зарылся в простыни, наслаждаясь, что без боязни может дать отдохнуть натруженному телу.
Проснувшись окончательно, при свете дня подросток рассмотрел комнату. Да, у него теперь была своя комната! Правда, ее пришлось делить с неким Димитрием, но зато у него были собственная кровать, шкафчик и даже письменный стол. Да и Димитрий показался ему отличным парнем.