Последней капле, как и первой, Анфиса упасть не дала — подхватила на ложку, слизнула ее, тепленькую, произнесла громко: «Чтоб не последняя!» — так, чтоб сидящие за перегородкой из простыней сохнущих — муж и Марс — услыхали, а для себя, шепотком тайным, — «сочись, туман, да нам в карман». И только после этого краник закрыла. Это был уже обычай трехлетний — первую каплю проглатывал муж, последнюю слизывала она. Первая капля, мужская, обжигала крепостью и чистотой — первачок, из паров сивушных зародившись, жидкую дорожку себе к желудкам подмосковным пролагает, а последняя, мутноватая, слабенькая, женская, на излете изнеможения завершает шестичасовую работу аппарата чудесного.
Муж с Марсом играли в шашки на щелбаны, расстелив умницу на кухонном столу в виде клетчатой доски. Умница мурлыкала да попискивала. Выигрывали и проигрывали с равным успехом.
— Анфис, скок накапало? — спросил муж, проводя шашку в дамки.
— Четырнадцать полных, — Анфиса ответила довольно, сноровисто последнюю бутылку укупоривая.
— Порядочно. — Муж провел дамку. — А мы во как устроим!
Умница прозвенела одобряюще феей Драже из «Щелкунчика», шашка просияла голубым.
— Вы-то устро-о-оите, а как же… вы нам такой кавардак устроите, хоть священников зови… — бородатый, плешеватый Марс замямлил, почесываясь.
— Четырнадцать, — Анфиса повторила, словно перед собой оправдывясь.
— Четырнадцать — это поря-а-адочно, а как же… — Марс мямлил, теряя третью шашку подряд.
— А вот и так таперича. — Муж тыкнул в светящуюся доску пальцем с прокуренным ногтем.
— Ну и чего ж мне делать тогда? — сгорбился Марс, руки к животу поджимая.
— А это я ума не приложу, чего вам делать-то… — двинул крайнюю шашку муж, безнадежно шашки Марса запирая.
— Чем ходить-то? — по-бабьи воскликнул Марс.
— А чем хочете, тем и ходите. — Муж с улыбкой победоносной над доской навис, усы подкручивая. — Токмо, сдается мне, не ходить вам, Марс Иваныч, надобно, а лобешник подставлять.
— Ах ты, террорист. — Марс языком прищелкнул, на доску пятерню шлепнул. — Сдаюсь, мать твою через талибан!
— Кхем-кхем, — выпрямился муж, грудь по-молодецки топыря, средний палец на деснице разминая. — Прикажете получить-с, Марс Иваныч?
— Получитя.
Зажмурился Марс, руками себя за бока обхватывая, лоб вперед вытягивая.
Муж сочно щелбан ему пробил. Марс ойкнул по-беззвучному, словно во сне губами муху отогнал.
С бутылкой теплого самогона в руке Анфиса нырнула под простыни к мужчинам:
— Ну чего, деловыя, обмоем припек?
Муж проницательно на бутылку мутную сощурился, потрогал:
— Никак опять последыша подсунуть тщишься?