– Эй, детектив, а что с нами? – осведомилась моряна.
– Служба Утилизации решит, – отчеканил Павел, доставая телефон. – Извините, дамы, но другого выхода нет. Втихаря используете запретную разработку. Сильную. За большие деньги. Это раз. Эрлийцу тоже достанется, не переживайте. Меня чуть не лишили памяти, а потом едва не угрохали, что почти равноценно. Это два. Вполне достаточно. Информацию всю я им передам. А меня это дело больше не волнует.
Он начал набирать номер Службы на пути к дверям.
– Стой, мы тебе не все рассказали! – крикнула Леара.
– Не надо, – сказала Евгения подруге.
– Надо, – мрачно отозвалась Леара. – Поверь, Служба Утилизации – это очень плохо для нас. – И повернулась к Павлу: – Прошу, прежде чем звонить, посмотри еще одно интервью.
– Чье? Рассказ Оксаны я видел. Другие меня не волнуют.
– Интервью Михаила Орлова.
Павел остановился. Любопытно, конечно, что за птица, но не до такой степени, чтобы тратить сейчас драгоценное время.
– Он имеет отношение к Оксане?
– Нет.
– Всего доброго.
– К тебе имеет! – крикнула Леара в спину детектива.
– Ко мне? – Павел обернулся и с удивлением посмотрел на моряну. – Какое?
– Открой интервью и увидишь.
Павел нерешительно вернулся к столу. Может, они просто тянут время? Уехать, а посмотреть после отпуска? Ладно, дадим им шанс. Достал ноутбук, включил. Быстро нашел знакомую фамилию – Михаил Орлов. Ну что, друг, давай, удиви меня. Павел открыл файл. И оторопел.
Он смотрел сам на себя.
– Что за… – пробормотал детектив.
– Круто, Миша, да? – ухмыльнулась моряна, глядя на Павла.
«Михаил, объясните причину, по которой вы хотите забыть четыре года своей жизни», – спрашивала Евгения в интервью.
«Я потерял команду на последней операции, – тяжело заговорил Павел на экране. – Из-за собственной глупости и самоуверенности. Они были против заключения этого контракта, особенно Кира, моя девушка… Но я настоял. Переоценил наши силы и недооценил масштаб происходящего. Людь воспользовалась наемниками, чтобы сохранить своих, и мы оказались в самом пекле. Погибли все, кроме меня. И Кира тоже погибла. Виноват только я».
«Но вы же раздали все полученные деньги родственникам погибших, попросили у них прощения – разве это частично не искупает вину?»
«Нет, я просто обязан был это сделать, а как иначе? – удивился наемник. – Легче не стало. Дальше жить с таким грузом на совести не могу. Но и самоубийство не по мне».
«Понятно. Как-то пытались решить проблему? Обращались к другим психологам? Ходили в церковь?»
«Психологи не помогли. А церковь – не знаю. Может, и помогла бы. Но… не приучен я. То, что предложил эрлиец, подойдет лучше всего».