Смертельно раненая птица под ним распласталась на теле жертвы, вскрикнула еще пару раз и разбросала крылья, нелепо вывернув одно из них. Мелкие судороги продолжались, но было ясно, что с ней покончено.
– Лысый, не подпускай второго, – произнес Кат. – Остальным занять круговую оборону и ждать серых. Мы их здесь всех положим. Надоело бегать. Макс, возьми автомат Бурана!
– Мы бы спасли его! Спасли! – простонал Ким. Он отбросил автомат и сел на траву, закрыв лицо руками.
– Ким, без соплей! Тварь уже убила Бурана, никто бы ему не помог. – Кат положил ему руку на плечо. – Потом поплачем. Все потом. Сейчас выжить надо!
Винни тоже вложил гранату в подствольник, прицелился и выстрелил в сторону кружащей птицы. Через пару секунд в небе неярко полыхнуло, сов дернулся, заорал и окончательно решив не связываться, пропав в стороне над лесом.
Дальше была бойня. Все, кроме Лысого, огрызавшегося короткими очередями, били одиночными, не подпуская близко серых. Те шли как зомби, не обращая внимания на погибших товарищей. Выход из леса на поляну и часть открытого пространства были усеяны серыми мешками с рваными ранами и пятнами крови. Ким, злой, сосредоточенный, с резко очерченными от плотно сжатых зубов скулами, выцеливал и убивал очередную жертву. Скрудж лениво отстреливал только вырывавшихся вперед. Винни контролировал тыл, иногда стреляя между деревьями, откуда пытались выбежать братья, заманившие их в ловушку. Иногда попадал, но чаще нет.
– Саша, а ты знаешь, что такое «кат»? – грустно спросил Книжник.
– Сокращение это. От слова «катастрофа». Суля придумала.
– Да нет, я не о тебе… Хотя и про тебя тоже. Кат – это палач. Или убийца. В разных славянских языках по-разному.
Кат глянул на Макса. Он тоже стрелял. Тоже убивал. Но в словах была какая-то… претензия, что ли.
– Можно подумать, мне это нравится. С людьми я бы попытался договориться. А с кем здесь? С совами? Или с серыми, у которых в глазах Черное Пламя гуляет?!
– Да нет, не злись, я ж так… Слово вспомнил, – понурился Книжник.
– Молчи лучше! Ким, вроде отбились. Глянь пока, где-то хоронить надо…
Ким отбежал к месту последнего боя своего друга, пинком откинул крыло и попытался вытащить тело Бурана. Бесполезно. Мешали впившиеся даже после смерти птицы когти, пробившие грудь и живот.
– Не достать, – сказал он Кату. – Тут рубить надо лапу, а нечем. Если только мачете…
Ким пригладил растрепанную челку, которую Буран отращивал так любовно, погладил его по разбитой голове, не боясь испачкаться в крови, и закрыл пальцами мертво глядящие в никуда глаза.