за обещанное властями вознаграждение. Я же доставил тебя в такое место, где практикуют лучшие врачи Ойкумены, и то, что мы с тобой сейчас разговариваем, доказывает это как ничто другое. К тому же, Серапейон — священен, и здесь никто не станет искать врага Рима, грозного пирата и грабителя Бесса Фракийского. Здесь ты — всего лишь один из многих страждущих, кому помогают слуги Сераписа. Запомни: ты — родосский купец Никанор, который был помещен в отдельный лечебный покой, ибо страшный твой недуг заразен. И поверь мне, Волчонок: эти стены хранили тайны куда страшнее твоих.
— Теперь, кажется, понимаю, — кивнул Бесс, изобразив на осунувшемся, мертвенно бледном лице жалкое подобие улыбки. — Спасибо тебе, Эсхил. Но поведай, кто пришел тогда за мной в подземелье? Кто вытащил меня из крокодильей пасти?
— Пусть он расскажет тебе сам, — подмигнул философ воину и крикнул кому-то через плечо: — Эй, парень, заходи! Больной желает тебя видеть.
Тяжелые шаги, сопровождаемые металлическим бряцанием, приближались к ложу раненого, должно быть, от дальней двери зала. Еще мгновение — и рядом с философом появился облаченный в римские доспехи гигант. Даже без привычной бороды и длинных светлых косм, Бесс узнал своего старого друга.
— И ты, Брут… — выдохнул фракиец. — Что ж, неплохо смотришься в римском барахле. Настоящий латинянин.
— Пришлось переодеться для дела, — хмыкнул гигант. — Да ты и сам хорош. Тьма и Тартар, я как будто на привидение смотрю!
— Представляю… — фракиец приподнялся на ложе, насколько смог. — Рассказывай, как ты здесь очутился. И как там насчет моего наказа возвращаться на Арку?
Брут потупил взор, неумело изображая смущение, и ответил:
— Твоя воля выполнена — "Танатос" отправился на Арку, только командовать на нем остался Неарх. Ну а я в последний момент решил, что должен своими глазами увидеть, как ты расправишься с крылатым… и узнать, что стало с Венари…
— И как, узнал? — мрачнее тучи, переспросил Бесс.
— Прости, не хотел бередить эту рану. Мне тоже больно, не меньше твоего… Но считай, что она спасла тебя даже после своей смерти: ведь это ее копьем я убил крокодила. Копье и знакомый лук я обнаружил, когда проходил недалеко от того места, где ребята разыскали тебя, одурманенного римскими шпионами. Я распрощался с командой и пошел по вашему следу много после того, как вы с пленным римлянином удалились. По пути сбился, но в конце концов набрел на оглушенного римлянина. Привести его в себя после твоего удара потребовало немалых усилий, но у меня получилось. Он-то и указал, куда ты мог направиться. Оставив его, я двинулся по твоему следу и набрел на один подозрительный ход, который вывел к подземному озеру. Когда я проник в то подземелье и увидел, как на тебя надвигается зеленая тварь, мне ничего не оставалось, кроме как бросить копье на удачу — по-другому помешать зубастому я бы просто не успел. Либо это я такой везучий, либо кто-то мне всё-таки помог укокошить ящера, пронзить насквозь с одной-единственной попытки. Вот и не верь после этого в загробную жизнь… Извини, что-то я разговорился; видать, Эсхил заразил своим красноречием.