Не могу не рассказать об одном "выдающемся" штрафнике, прибывшем во взвод, когда мы стояли в обороне. Назову его фамилию несколько искаженно, хотя и созвучно, ну, например, Гехт. Делаю это умышленно. Вдруг когда-нибудь эти мои заметки как-то дойдут до его потомков. И им станет стыдно за их предка, которого они считали героем той далекой для них войны с фашистами.
А прибыл он к нам в начале июля. Когда я и мои заместители познакомились с копией приговора, чувство брезгливости овладело нами. Осужден он был, как теперь сказали бы, за сексуальное домогательство и половое насилие в особо извращенном виде.
Будучи инженер-майором, начальником какой-то тыловой службы в большом штабе и создав себе возможность питаться отдельно от всех, он не только заставлял девушек-солдаток, выполнявших обязанности официанток, приносить ему пищу, но и принуждал их во время завтраков и ужинов удовлетворять свои сексуальные прихоти. При этом он угрожал бедным солдаткам, что если они откажутся выполнять его требования или, тем более, пожалуются кому-нибудь, то у него хватит власти загнать их в штрафную роту (девушки не знали, что женщин в штрафные части не направляют). А это уже было насилием и шантажом. Приговор был суров: десять лет лишения свободы с заменой тремя месяцами штрафного батальона. И нам казалось это очень даже справедливым.
Представляясь мне о прибытии во взвод, он, видя мои лейтенантские звездочки на погонах, подчеркнуто, даже нагловато назвал себя "инженер-майор Гехт". Пришлось ему напомнить, что он лишен своего прежнего звания и чтобы вернуть его, нужно очень постараться. А пока его воинское звание здесь, как и у всех, кто попал в ШБ - "боец-переменник".
На своем "военном совете" с заместителями и командирами отделений мы решили направить Гехта в отделение Пузырея, на отдаленный участок. Предупредили его о том, чтобы всегда, но прежде всего во время вечерних немецких артналетов, он внимательно наблюдал за противником в своем секторе, чтобы не допустить его приближения к линии нашей обороны или его проникновения в окопы под прикрытием артогня. Особо отметили, что фрицы уже давно на нашем участке охотятся за "языком".
Однако в первый же вечер Пузырей доложил мне, что Гехт во время артналета ложился на дно окопа, закрывался с головой плащ-палаткой, за что был бит заметившим это штрафником. Я приказал командиру отделения как-нибудь убедительнее проучить этого "инженер-сексуала". И вскоре этого в очередной раз струсившего Гехта командир отделения и еще несколько штрафников приволокли ко мне в землянку.