Поскольку многие пражские улицы были перекрыты, мне все утро не удавалось связаться с товарищами из Центрального Комитета. Встретился я с ними только во второй половине дня. Мы приступили к обсуждению обстановки, возникшей с оккупацией Чехии и Моравии и отторжением Словакии. На совещании присутствовали товарищи Уркс, Виктор Сынек, Зика, Клима и я. Как же была оценена обстановка? Несмотря на все приложенные усилия, партия не была еще готова выступить против начавшейся оккупации Чехии и Моравии и против отторжения Словакии. Было решено обратиться ко всему народу с воззванием.
Во время заседания мы получили сообщение, что уже начались массовые аресты коммунистов. Полиция тотчас же передала гестапо полицейский архив и активно участвует в этих арестах. В этот день было арестовано несколько тысяч партийных деятелей. Так хотели гитлеровцы оставить наш народ без его верных сынов — основы Сопротивления.
Одновременно гестаповцы захватили казармы, склады оружия. Оружием, предназначенным для обороны республики, воспользовался заклятый враг — немецкий фашизм.
Первые же повальные аресты коммунистов вынуждали партию срочно принять контрмеры. Нам необходимо было сохранить свои кадры, организовать переход через границы товарищам Запотоцкому, Доланскому, Клименту, Копрживе и другим.
Аресты послужили партии сигналом уйти еще глубже в подполье. Связь с коммунистами, пока еще проживающими легально, нарушилась. В силу этого партия провела перегруппировку руководящих деятелей, сменила всех инструкторов, связных и областных секретарей.
По окончании заседания 15 марта я тотчас же вернулся в Моравию и провел такую же организационную работу в моравских областях.
Вместе с тем мы помогли перейти границу на остравщине нашим товарищам и гражданам. Во время одного из таких переходов предстояло покинуть Чехословакию товарищам Запотоцкому, Клименту, Доланскому и Копрживе, однако на границе они были схвачены. Вместе с ними был арестован секретарь остравского обкома товарищ Кливар.
В связи с этим сообщением я был вызван в Прагу, и Центральный Комитет принял решение отправить меня с товарищем Виктором Сынеком в Москву с тем, чтобы информировать Заграничное бюро ЦК КПЧ о положении в стране. На мое место в Брно был послан товарищ Карол Шмидке.
Во второй половине апреля 1939 года мы с товарищем Сынеком покинули Чехословакию. Я выехал в Остраву, где товарищу Тюрбергеру поручалось обеспечить нам переход через границу. Переходили мы ее под Шеновом. Вел нас товарищ Ольдржих Бейчек, живший в Сухе, а работавший в Остраве. Поскольку тогда еще Суха и весь Тешинский район остравщины принадлежали Польше, у него был пропуск через границу.