—#А не скучно одному тут на хуторе?#— спросил доктор.
—#Скучать некогда. Летом сенцо подвожу.
—#А зимой?
—#А зимою… вас!#— засмеялся Перхуша.
Платон Ильич тоже усмехнулся. С Перхушей стало ему как-то хорошо и спокойно, раздражение покидало доктора, и он прекратил торопить себя и других. Ему стало ясно, что Перхуша довезет его, что бы ни случилось, и он успеет к людям и спасет их от страшной болезни. В лице возницы, как показалось доктору, было что-то птичье, насмешливое и одновременно беспомощное, доброе и беззлобное; это востроносое, улыбчивое лицо с реденькой рыжеватой бородкой, со щелочками оплывших глаз, в нахлобученной большой и старой шапке-ушанке покачивалось рядом с доктором в такт движению самоката и, казалось, было всем совершенно довольно: и самокатом, и легким морозцем, и своими ладными, ровно бегущими коньками, и этим доктором в пенсне и лисьем малахае, свалившимся откуда-то со своими важными саквояжами, и этой белесой, бесконечной снежной равниной, раскинувшейся впереди и тонущей в крутящейся поземке.
—#На подводы не нанимаешься?#— спросил доктор.
—#На что мне… Казенных денег хватаить. Работал я в Солоухах у одних, а потом понял — чужой кусок глотку дерет. Хлеб вожу и вожу. И слава Богу…
—#А почему тебя Перхушей кличут?
—#А…#— усмехнулся возница.#— Это я на кордоне работал молодым еще, рубили мы там просеку. В бараке жили. А меня чевой-то хворость грудная пристигла, стал перхать по ночам. Все спят, а я перхаю, спать им не даю. Озлились они на меня и давай запрягать: ты-де ночами перхаешь, нас тревожишь, а ну давай дрова коли, печку топи, воду таскай! Проварили меня по полной за мое перханье. Так и говорили: «Перхушка, делай это, Перхушка, делай то!» Я ж самым младшим в артели был. Так и пристало: Перхушка да Перхушка.
—#Тебя Козьмою зовут?
—#Козьмой.
—#А что, Козьма, теперь не перхаешь по ночам?
—#Нет! Господь уберег. Спина вот ломить, как к непогоде. А так здоров.
—#И возишь хлеб?
—#Вожу.
—#Не беспокойно одному-то возить?
—#Нет. Одному хорошо, барин. Старики-возчики говорили: один едешь — на плечах по ангелу, вдвоем — один ангел, втроем — сатана в телеге.
—#Мудро!#— засмеялся доктор.
—#А и то верно, барин. Как обозом обратные едут — в однорядь завернут куды-нибудь да и пропьют чего-нибудь.
—#А ты сам-то не пьешь?
—#Пью. Но меру знаю.
—#Удивительно даже!#— засмеялся доктор, ворочаясь под полостью и доставая портсигар.
—#А чаво ж тут удивительно?
—#Бобыли обычно пьют.
—#Ежели поднесут косачка — выпью. А сам и не держу ее дома, на что мне. Неколи пить-то, барин,#— пятьдесят лошадей как-никак.